подопытный?
На губах вновь появляется порочный изгиб. Краем глаза замечаю, как подрагивает орган между ног. Хорошо хоть, фригидна, и греховных желаний во мне не возникает. Так, женский интерес, любопытство. Не больше. Так что своим орудием ему меня не соблазнить.
– Платье маловато, – замечает, окидывая меня изучающим взглядом. Пока шла, груди подскочили вверх. Норовят вылезти из пут тесной ткани.
– Другого нет. То тряпье я не надену, – говорю, поправляя наряд. – И в той комнате я не останусь.
От злости даже легкое смущение проходит. Пусть стоит голый, раз ему нравится. Мне дела нет.
– Хорошо, – как-то очень легко соглашается. – Мегги утром принесет другую одежду.
Смотрю подозрительно. Ни злости. Ни угроз. Слишком он благодушный. Не к добру это.
– Вот так просто? – не удерживаюсь от вопроса.
– Могло быть еще проще. Надо было попросить, – оказывается в опасной близости от меня. Одно неуловимое глазу движение и он рядом.
– Я говорила…
– Но ведь не просила… – шепчет, наклонившись мне в губы.
– Отлично. А если я попрошу меня отпустить? Дать мне свободу?
– Нет, – очень медленно, с порочной ухмылкой качает головой из стороны в сторону. – Этот пункт остается неизменным.
Проводит рукой по моим волосам. Едва касаясь. Бережно. Сбивает с толку. Усыпляет бдительность.
– Мне нужна другая комната. В ту не вернусь, – решаю прекратить бессмысленный спор.
– Можешь остаться тут, – рука с волос перемещается на лицо. Очерчивает скулы. Горячие прикосновения. Приятные. Они согревают. Успокаивают меня. Уходит злость. Агрессия. Снова возникает предательское чувство защищенности.
– Не дождешься, – отбрасываю его руку. Отхожу к двери.
Не идет за мной, стоит на месте.
– Займи соседнюю, Мегги поможет, – бархатный голос звучит приглушенно. Так что могу потрогать каждый звук. Никогда не привыкну к этим странным ощущениям рядом с ним.
– Ты ведь ее не накажешь?
– Нет, – снова странность. Даже не издевается. Не пытается играть на моих угрызениях совести. А ведь это отличный инструмент. Но он им снова не пользуется.
– Спокойной ночи, – бормочу, сбитая с толку.
– Вивьен! – бархат проходится по спине.
– Что? – оборачиваюсь.
– Пламя способно растопить даже многовековой лед, – из глаз льется золотой свет. Окутывает меня теплом. Узоры в глазах, меняются, завораживают. Зовут утонуть.
Отворачиваюсь. Иллюзии. Колдовство. Снова его дурман.
– От вечной мерзлоты пламя погаснет, – бросаю зло. Покидаю логово зверя. Ощущаю, как спину прожигает его взгляд. Даже через захлопнутую дверь.
Поспешно отхожу дальше. Мегги показывает мне новую комнату. Вполне приличную. Успокаивающие светло-бежевые оттенки. После красного безумства – услада для глаз.
Принимаю душ. Укладываюсь в постель. Вроде бы выиграла сражение. Но почему-то ощущение, что проиграла. Слишком все