я, – пожаловался он и попытался сесть. Получилось не с первого раза, но он мог быть упрямым. – Отпусти ты меня, нежить, – сказал с мольбой в голосе.
– Я и не держу.
– А кто тогда меня из озера вытянул? Зачем я тебе? Поиграться?
Она ничего не ответила, даже не глянула в его сторону. Сейчас она как никогда была похожа на девчонку, обыкновенную земную девчонку. Живую и славную. Вот только ему ли не знать, что она уже давно неживая. Нежить…
– Ты еще не завершил свой путь, старик, – заговорила наконец албасты. – Рисунок твоей жизни не закончен.
– А ты видела? – спросил Август, мотая головой.
– Я знаю. Сколько бы ты не убивал себя, у тебя ничего не получится, пока ты не пройдешь свой путь до конца. Уйти не получится. – Албасты обернулась, посмотрела на него черными дырами глаз. Эти черные дыры на девичьем лице выглядели чудовищно страшно, напоминая, что разговаривает он сейчас не с живым человеком, а с чудовищем.
– Я не ухожу. – Август и сам знал, что врет. То, что он пытался сделать, иначе, чем побегом, не назовешь. Он пытался сбежать из этой серой жизни, а жизнь его все никак не отпускала. – Мне просто нечего здесь больше делать, нежить.
– Ты просто боишься, старик.
– Тебя? – Август горько усмехнулся.
– Не меня и не за себя. Признай, что ты боишься за того мальчишку. Боишься, но тебе проще умереть самому, чем сделать хоть что-нибудь для другого.
– Они все мертвы, – сказал Август едва слышно. – Те, для кого я был готов жить, умерли. Я весьма опасный приятель, нежить.
– Они так не считали. Они любили тебя. Даже этот мальчишка тебя любил.
– Почему любил? – В голове словно ударили в набат. Август поморщился от боли, сжал виски руками. – Почему любил, а не любит?! – Его голос был слаб, он едва-едва заглушал раскаты в голове.
– Ты сам знаешь, почему. Ты предал его, старик.
Албасты соскользнула с валуна, чтобы через мгновение нависнуть над Августом страшной ненасытной тварью. От нее веяло озерной водой, холодом и смертью. Было великой ошибкой считать, что с подобным существом можно найти общий язык. Август закрыл глаза, приготовился умереть. Смерть от когтей албасты – это не самая великая кара. И пускай она многократно увеличит его страдания и удлинит дорогу в Нижний мир, он выдержит. Он выдержит все, что угодно, кроме правды.
– Живи! – Голос албасты звучал прямо у него в голове, заглушая набатный звон. – Живи с этим, старик, и мучайся!
– Как ты? – Спросил он, вглядываясь в черные дыры ее глаз.
– Как я, – сказала албасты и истаяла, словно ее и не было.
Август еще долго лежал на берегу озера, собирая себя по кусочкам, а потом встал на ноги и, пошатываясь, побрел к маяку. На столе поверх кипы бумаг лежало письмо. Август бросился к нему с почти юношеской резвостью. Албасты не права! Он никого не предавал, и все еще можно исправить!
Письмо было не от Леонида. Это старинный приятель Свирид Петрович Самохин решил отправить ему весточку. Дрожащими руками Август