раз даже совсем знакомые лица – например, второгодник Филипп Кустанайский, его одноклассник, который вплоть до девятого класса молча сидел на последней парте, словно отбывал срок. Данилов с изумлением увидел, как мимо прошел бородатый учитель черчения, отвесив на ходу кому-то жесткий подзатыльник. Он вспомнил, как его боялся, и как востребовано на его уроках было умение уворачиваться от летящих с тихим свистом в твою сторону указок, металлических уголков и больших деревянных транспортиров. Насколько он помнил, сегодня черчения в списке уроков не значилось, и Данилов счел, что это не так уж плохо.
Но в следующее мгновение, ему предстояло выдержать еще один удар. Из толпы к нему приближалось расплывающееся в улыбке лицо очередного ожившего мертвеца. Игорю трудно было вспомнить, когда они познакомились со Славиком. Как полагается другу детства, Славик был рядом всегда – в школе, в детском саду, даже в яслях на фотографии его светловолосая голова находилась неподалеку. Вероятно, они и в роддоме появились в одно и то же время, учитывая, что разница в возрасте между ними всего шесть дней, а роддом в городе только один. Большую часть детства Славик хотел стать военным и в начальной школе мучил Игоря исполнением военных песен Высоцкого. Причем, что особенно раздражало – он пытался голосом копировать даже звуки гитары. Ближе к старшим классам, когда его стали интересовать девчонки и алкоголь, Славик к военной тематике охладел и, в конце концов, поступил куда-то на телеоператора и долго хлопотал о военном билете. Тогда он увлекся одной неформалкой – наверное, из-за нее все случилось, а может быть, дело было в наркотиках, но на четвертом курсе Славик выпрыгнул из окна шестнадцатого этажа новостройки в Строгино.
Глядя сейчас в детскую версию Славика, который пока еще переживал свой «военный» период, судя по рюкзаку цвета хаки, Данилов вдруг осознал, что настоящих друзей кроме этого парня, у него в жизни больше и не было.
Вместо приветствия, Славик многозначительно расстегнул рюкзак и, бросив по сторонам взгляды, показал Игорю его содержимое.
На учебнике химии сверху лежал черный картридж «Mortal Kombat».
– Сегодня после уроков приходи, – сказал он.
– Зачем? – не понял Игорь и тут же удостоился удивленного взгляда Славика.
– Ну, ты лось!
Данилов не нашелся что ответить, только подумал, что жаль его родителей. Он был единственным ребенком, которого они постоянно баловали. У него была даже «Сега», о которой Игорь с братом могли только мечтать.
– Ты че тут сидишь вообще?
– Я «сменку» забыл.
Славик прыснул, сдвинув брови.
– Тебя контузило что ли?! Поднимай жопу! На четвертый этаж переться!
Славик провел Игоря через не слишком прочную живую стенку, высокомерно игнорируя вялые просьбы «показать сменку».
Игорь шел со Славиком, слушая его болтовню, и достраивая по ней картину своей подростковой жизни (как много, оказывается, там было событий), то и дело, натыкаясь на лица знакомых учителей, на двери старых кабинетов, выплывающие из далекого