Двести лет рода. Вячеслав Панкратов

быстрее – уже не до грибов: затемно надо из лесу выйтить, – а солнце-то – в глаза, правильно все же иду, а чего-то нехорошо, словно лес не тот, и тропочки никакой не видать, против солнца то иду, а оно низкое уже, бьет по глазам… Ну думаю, надо побыстрее выбираться, уже версты четыре прошел, пора бы на наши поля выйти. Аж запотел, как тороплюсь, да поторопился. Через ручей какой-то – нет обойти – по елке лежалой пошел, а там с коры сускальзнул и – в ручей: и ободрался и промок чуть не по пояс, еле выкарабкался… Уже бегу, солнце совсем низко, а я не обедавши: перекусил, чем с собой взял еще в Куяве, а теперя и голодно и холодать стало, – сумерки уже и ветерок, а я все не узнаю дороги… Тут, вродя – знакомое болотце должно быть, вродя, обойти и прямиком по надгорком и на наши поля выйтить можно. Бегом вокруг болотца пошел, иду, продираюсь, широко иду, чтоб второй раз в воду не угодить, а выгорка все нет, и болото вродя не наше – больше стало. Сунулся в одну сторону, сунулся в другую, смотрю, вродя – наше, а вродя – не наше, смотрю, а я, снова туда пришедши, откуда ушел. Вот бес!.. Пошел по второму кругу, теперь уже медленно иду, чтоб не сбиться, да темно уже – глаз наколешь, как жить будешь? – остерегаюсь. А кругом – елки да березы и снова – елки, – да так обступили, что и не продраться. Продрался, смотрю, а я снова на то же место вышел, откудова шел, вот тут я и испужался, понял: не иначе Леший водит. В пол версте от дома, и дома найтить не могу… Как подумал, и ветер по деревьям пробежал, как отозвался, и березы листьями зашуршали, и в глазах потемнело… Господи, думаю, спаси и сохрани!.. Спаси и сохрани, Господи! Не за себя прошу, за детей своих!.. Сел, голову руками обнял и шепчу только: «Господи, спаси душу грешную, Господи, спаси и сохрани…» и крещусь. Три раза сказал и тут слышу, ветер вроде спал и теплом потянуло, но сижу, глаз не открываю, потом открыл, глаза поднял, а небо-то еще светится слегка, и на небе – высокая береза головой качает. Господи! думаю, да я ж на эту березу, давеча, дня два как, смотрел, как она по небу головой качает! Господи, спасибо! А правее березы – ель старая, а промеж их – тропа и взгорок на поля к дому… Вот так, узнал все же… Перекрестился, встал потихоньку и пошел, сначала к березе, к ели, потом по тропе на взгорок, так и вышел… Вот как бывает с нечистой силой-то… Только господь и спасает… – и дед вздохнул с облегчением.