мы поговорим сейчас! В Мишке нет ничего ценного! Разве только то, что он длинный!
– Не длинный, а высокий!
– Он – длинный! – закричал парень. – Длинный! А еще он – тупой! Тупой и длинный! Длинный и тупой! Поняла?! Дура!
– Сам дурак!
Позади них сидел мужчина в кепке. Он с досадой стукнул по колену и воскликнул:
– Это все Меликян! Это его делишки!
– При чем тут Меликян?! Кто это вообще такой?! – плача отозвалась соседка – полная женщина в цветастом платье.
– Я ему на «Волгу» занимал! Пять тыщ! Лечу к нему долг забирать! А он – вон, что подстроил!
– Товарищ, какая сейчас может быть «Волга» ?! – в ужасе спросила женщина. – Мы падаем!
– ГАЗ-24! А падаем потому, что Меликян не хочет долг отдавать! Что тут непонятного?!
Почти всю левую часть салона занимал ансамбль песни и пляски «Подберезовики». Оттуда неслось нестройное и испуганное:
Черный ворон! Что ж ты вьешься?!
Над моею головой?!
Ты добычи не дождешься!
Черный ворон, я не твой!
Старушка из первого ряда вопреки запрету щелкнула замком ремня, подскочила и рывком достала с полки коробку, перевязанную накрест шпагатом. Села, пристегнулась и прижала коробку к себе.
– Так оно спокойнее! – пояснила она неодобрительно взглянувшей стюардессе. – Сервизы у меня там, милочка! Внучка замуж за армянина выходит, вот везу на свадьбу в подарок. На руках подержу, а то вдруг упадем – разобьются. Жалко.
– Какие сервизы, старая кляча?! Это мы, мы разобьемся! – крикнул мужчина, сидевший через проход. Сделал попытку расстегнуть ремни, но ладони стюардессы предупредительно накрыли его руки.
– Оставайтесь на своих местах!
– Дайте мне пересесть в хвост! – потребовал пассажир.
– Я вас прошу оставаться на месте! – стюардесса уже не улыбалась. Глаза смотрели с колючим укором.
Мужчина привстал насколько позволяли застегнутые ремни и посмотрел на остальных пассажиров.
– Товарищи, мы падаем! А эти делают вид, что все в порядке!
– Они выполняют свою работу! – выглянул в проход Саша. – Прекратите панику!
– Конечно! Ты же в хвосте сидишь, поэтому такой умный и смелый?! – зло выкрикнул пассажир и посмотрел на поющих «Подберезовиков». – Вы в своем уме?! Нашли время петь!
Саша хотел было сказать, что в случае катастрофы не имеет значение, где ты сидишь, но при дочери озвучить это не решился. Он был обеспокоен не меньше остальных, но не за себя – за жену и ребенка, которых при подобных обстоятельствах даже не смог бы защитить. Сейчас главное – сохранять спокойствие, не дать разгореться тлеющей искре паники и, конечно же, надеяться на профессионализм летного экипажа. А еще – на чудо.
Голос бортпроводницы, прорываясь сквозь какофонию воплей и песен, стал громче и требовательнее:
– Товарищи, успокойтесь! Уберите ручную кладь в ноги! Спокойствие!
И, пытаясь сохранить равновесие, пошла по проходу:
– Женщина,