телефонном звонке тебе не говорила?
– Нет, Антон Игнатьевич, – ответил следователь. – Ты же сам видел, насколько она была перепугана. Почти не могла говорить. Вроде бы даже с головой стало плохо. Отвечала, как заторможенная, часто невпопад. А уж заикание было прямо-таки мучительным.
– Случись такое в твоей квартире, ты, наверное, тоже бы заикой стал, – невесело проговорил Голубев.
– Случай, не спорю, сногсшибательный, но не до такой же степени, чтобы лишиться дара речи и рассудком тронуться, – возразил Лимакин. – На происшествиях я нагляделся на разных людей в стрессовых ситуациях, однако столь сильного шока, как у Вики, что-то не припомню. Или она очень впечатлительная, или нервы у девочки сильно расшатаны.
– Таланты все впечатлительные.
– По-твоему, Солнышкина талантлива?
– Несомненно. Дура на одни пятерки учебу не потянула бы. К твоему сведению, у Вики за весь учебный год нет ни одной четверки. Только – пять. Впечатляет?..
– Да, видимо, в самом деле умница.
– На лету все схватывает. Оттого, может, и нервишки постоянно внатяг… – Голубев внезапно поднялся. – Чтобы не терять времени, пойду потолкую с Казбеком.
– Иди, – сказал Бирюков.
Глава IV
Пасмурный с утра день постепенно разгуливался. Весеннее солнце все чаще и чаще стало выглядывать из продырявленных, словно лохмотья, облаков. Стараясь не заляпать ботинки раскисшей грязью и осторожно обходя лужи от ночного дождя, Голубев добрался до «Затерянного рая». На автостоянке по-прежнему маячил фиолетовый «форд», а у входа в офис «Хопра» участковый Дубков от нечего делать разговаривал с офисным охранником, на правом плече которого висел укороченный автомат. Не заметив ничего стоящего внимания, Слава вошел в бар.
В оборудованном под русскую старину просторном зале, за столиком у самого входа, два коротко стриженых юнца с высокомерным видом бывалых кутил лениво глотали из золотистых баночек импортное пиво. Вместо штатного бармена, к удаче Голубева, на этот раз за стойкой у кассового аппарата скучал сам хозяин злачного заведения. В пестрой шелковой тенниске, расстегнутой на волосатой груди и обтягивающей широкие плечи, он смахивал на покинувшего спортивную арену борца или боксера-тяжеловеса. Едва завидев вошедшего Славу, Казбек Шукуров расплылся в белозубой улыбке:
– Кито к нам пришо-о-ол?!
Голубев тоже улыбнулся. Подойдя к стойке, сказал:
– Здорово, миллионер.
– Привет, милиция. Пыво австрийское пить будэшь?
– Не буду. Поговорить хочу, – Голубев окинул взглядом зал. – Почему сам сидишь на кассе? Где твоя обслуга в красных пиджаках?
– Отдыхают парни. Днем бездэльничаем, – Казбек кивнул в сторону юнцов у входа. – Такие вот сосунки только забегают. Деловые сичас деньги куют. Веселятся они с двенадцати ночи до шести утра.
– То-то, смотрю, по ночам у твоего вертепа сплошь одни иномарки тусуются.
– Богатые на «Запирожцах» нэ