не собирались. Почти все они были директорами или начальниками каких-нибудь больших или маленьких предприятий, где, используя всеобщий бардак и эффективно расходуя предоставленное в их распоряжение сырьё, обращали образовавшиеся излишки отходов в какой-нибудь ходовой продукт, который сбывали налево в нелегально организованные подпольные цеха, часто ими же и созданные.
Люди эти были умными и предприимчивыми, и в отличие от капиталистов, которым, для того чтобы начать своё дело, необходимо заработать первоначальный капитал, у них все было в руках с самого начала, и завод в управлении, и сырьё, всё им предоставило государство, воруй не ленись. Причём, все деньги они оставляли себе любимым, ни в какой воровской общак ничего не платили, и воры считали, что это справедливо!
А справедливо это было потому, что в случае прокола, им не придётся пользоваться общаком, сидеть тоже не придётся, так как за хищение государственного имущества в крупных размерах, да ещё с использованием служебного положения, им грозило только одно наказание – расстрел.
Исходя из этого, красть у цеховиков можно было, а вот данью облагать – нет.
В отличие от воров в законе, цеховики были более гибкими и охотно брали в подельники и ментов и чиновников. Благодаря этому им удалось в совокупности накопить такой капитал, какой ворам даже и не снился. Правда капитал этот был чаще всего разобщённым.
Воры в законе закрывали глаза если кому-то удавалось пощипать зазевавшегося цеховика и с удовольствием получали долю в общак с этого мероприятия.
А прозевавшему своё добро бедолаге если тот прибегал жаловаться, попросту объясняли, что тому нужно было лучше беречь ворованное добро, и разводили руками, мол на то и воры, чтобы воровать, какой с них спрос?
– Но так было раньше, – сказал Андрей. – Теперь, пришло время, когда цеховиков стали потихоньку загонять под крышу всякого рода предприимчивые бродяги. Воры были против такого беспредела, потому что даже они не покушались на добро цеховиков. Но времена меняются Барон, и кое-кто из воров решил и сам приложить руку к этому жирному куску. И слава Богу, что у тебя хватило ума самому не соваться в это дело – точно не вывез бы ты эту тему Барон.
– Надо же, сколько вокруг меня интересных вещей происходит, а я ничего об этом не знаю, – покачал головой Барон. – Ну, так, что сам то скажешь, Граф? Стоит нам эту байду затевать, или как?
– Конечно стоит, – ответил Андрей. – Только подумать нужно как следует.
Глава 5
Михаил Степанович, сидя в плетёном из лозы кресле на отапливаемой веранде собственной двухэтажной дачи, пил армянский коньяк и радовался весеннему солнышку. Жизнь его удалась. У него было много деньги, его уважали и искали с ним дружбы многие влиятельные люди области, и не только.
А ведь ещё совсем недавно всё было по-другому.
Степаныч, как называли его близкие, всю свою жизнь вкалывал, и даже семью завести было некогда. Смолоду, закончив речное училище, работал