как будто проглотил горькую пилюлю. – Хочется выбраться уже из этих стен и укатить поскорей, куда глаза глядят. Не важно куда: в Антарктиду, в Африку, в Австралию, на побережье Балтийского моря в замок Штайнерхольм, или как мы и собирались опять в Россию. Лишь бы подальше от этого места. Если честно, мне уже не верится, что мы вообще когда-нибудь уедем из этой цитадели.
– Потерпи еще чуть-чуть, – заверил его Рольф, – скоро уедем.
– Правда? – Жак посмотрел на него с надеждой.
– Обещаю.
– И почему же ты так в этом уверен? – Жак нутром чувствовал, что тут опять кроется какая-то тайна, о которой им с Жаном по непонятным причинам до сих пор еще ничего не известно.
– Всё по той же причине, – ответил Рольф. – Мы же с Ральфом проводники. И для нас раздобыть кое-какую информацию – это плёвое дело. А наш Барон, между прочим, не мог выехать из цитадели потому как его отъезду препятствовал монсеньор Жозеф. Он категорически настаивал на том, что нужно еще немного подождать – до тех пор, пока не будут готовы сопроводительные документы и он лично сам не уладит вопрос, связанный…
Тут волк взвизгнул от боли, и лязгая челюстями набросился на угрозу позади себя. Но как только Рольф повернулся на пол оборота, его боевой агрессивный настрой тут же пропал. Пониже спины, в том самом месте, где обожгла боль, он натолкнулся суровый взгляд родного брата. Ральф смотрел на него снизу вверх с укором и непримиримым осуждением, и сжимал его хвост в своей клыкастой пасти.
– Ты опять жа швоё, – прошепелявил он, не выпуская из пасти хвост родного брата. – Или ты щейчаш прекратишь молоть беж ражбора яжыком или оштанешся беш хвоста.
– Ладно, ладно, не горячись. Ну чего такого я сказал? – Рольф виновато натянуто улыбнуться и хотел было дружески вильнуть хвостом, но по известной причине у него это не получилось. – Все, молчу, молчу… Только, отпусти. Кстати, чуешь… там в коридоре… идут. Это они. Точно они. Ну, отпускай же, тебе говорю. Не ставь нас в глупое положение.
Ральф прислушался к приближающимся шагам в коридоре, выпустил хвост и спешно отплевываясь принялся избавляться от шерстинок, прилипших к языку. Волк задрал голову, поводил носом, принюхиваясь к запахам, витающим за массивной дверью, протрусил рысцой мимо кресла, в котором сидел Жак, и гордо выпятив грудь, примостился по левую руку рядом с Жаном.
– Приготовьтесь мальчики к торжественному приёму, – объявил он приглушенным голосом. – Только предупреждаю заранее, ведите себя, естественно, и ничему не удивляйтесь.
– Звучит, как-то неопределённо и загадочно, – громким шепотом произнёс Жан. – Особенно про «не удивляйтесь», Ральф, а нельзя ли чуточку поподробнее.
– Нет времени объяснять, – не размыкая пасти, ответил волк, устремив взгляд на двери. – Они уже здесь. Сейчас сами обо всём узнаете.
По ту сторону кто-то подошел к двери и остановился. По уверенной поступи и отчетливому стуку каблуков, близнецы определили,