летим вниз, старина?» Чарли, нервно сглотнув, заставил себя кивнуть, и они ухнули в разверстую под ними бездну.
Чарли издал вопль, ничуть не похожий на смех.
Бон-Тон-Эллис – развлекательный центр с кегельбаном и, естественно, хорошим баром. В последнее время здесь появилось много чего нового и ранее невиданного. К примеру, на столах красуются вторые подставки для салфеток – для крохотных душистых салфеток, которыми милые дамы снимают помаду с губ. Окна теперь закрыты пышными занавесками в деревенском стиле, а стойка с кренделями и всяческой выпечкой внизу задрапирована цветастой тканью. Барменша, прежде гордо возвышавшаяся перед рядом бутылок, сейчас спускается в зал и обслуживает столики. Да и вместо обычного раньше баночного пива теперь подают вермут с содовой – едва ли не с поклонами и реверансами. Грубые бильярдные столы разобраны и вынесены, а на их месте воздвигнут сувенирный киоск.
Именно здесь сегодня вечером сидят Джанетт Рейли и ее соседка Тилли Смит над честно заработанным (особенно это относится к Тилли, первоклассному игроку в боулинг) мятным мороженым со сливками. Сидят и обсуждают насущные дела.
– Бухгалтерский учет есть бухгалтерский учет, – говорит Джанетт, – а копирайтинг – это копирайтинг. И я в толк не возьму, какого черта старому пивному пузану торчать все время в производственном отделе.
Тилли пригубливает из своего стакана и касается своей порции мороженого кончиком языка.
– Корчит из себя босса, – отвечает она фразой, которая, как ей кажется, объясняет все. Ее муж работает в отделе связей с общественностью компании «Кавалер Индастриз».
Джанетт хмурится. Херб трудится в агентстве, которое пашет на «Кавалера».
Тилли зевает. Ее муж несколько старше, чем Херб, и, в известном отношении, более крут.
– С этим народом из бухучета управляться легко, – говорит она. – Они отлично понимают, с чем имеют дело.
– А если не понимают?
– Помнишь старого Трайзера, который работает в «Кавалере»? – спросила Тилли. – Один парень из тамошнего молодняка – только не спрашивай кто, – решил, что у них в отделе стало тесновато. Он поговорил с глазу на глаз с главным боссом, сказал, что Трайзер уже мышей не ловит, и, чтобы доказать это, он готов время от времени отправлять Трайзеру липовые счета, которые тот станет принимать за реальные. В общем, заключили пари.
– И что дальше? – спросила Джанетт, возбужденная чуть больше, чем предполагала ситуация.
– Старина Трайзер учуял, что этот парень под него копает, и когда липовые счета пошли, он стал их собирать, и скоро набрал достаточно толстую пачку, чтобы можно было тому проломить башку. Но паренек был тоже не дурак, липу посылал осторожно, по листочку в день, и все это длилось недель пять, а за эти пять недель главному боссу все осточертело, он вышиб старину Трайзера из отдела и отправил куда-то наверх, в управление, где его желание быть всех умнее могло повредить только ему самому.
– Перехитрил