вверх подняв;
и камень розовый, мерцающий опал,
среди сетей качался и облав.
Погасло всё. Пришлось закрыть окно,
всё втискивала внутрь сырая ночь.
Закрывшись плотно, помогло оно
прогнать напрасные мечтанья прочь.
Лунный свет течет на снег,
нет ни звука. За рекой
звон какой-то, будто смех,
будто скрежет ледяной.
Нет, почудилось, опять
пустота и тишина.
Всё равно нам не понять
то, о чем поёт луна.
Обувь
Меняю боты на сапоги,
друзьями станут мои враги.
Концы-начала
Стихосложенья чудные заботы,
зевота зим,
открытый рот весны.
И лета синего стоящие высоты,
и печки-осени занозистые сны.
Волк
На каких ступеньках
сядем-посидим?
А над деревенькой
вьется белый дым.
Белая суббота,
воскресенья шёлк.
Будто плачет кто-то,
воет серый волк.
Вовка
Напротив пассажир лиловый
в тоске не новой и хреновой
в пластмассовый стаканчик наливает водку.
Мне предлагает. Я беру селедку,
на хлеб её укладываю, лук
зеленый добавляю, рук
его дрожанье, с болью замечаю,
беру стаканчик, водку выпиваю.
Губам прикосновение пластмассы
противно очень, как тогда у кассы
мы тоже с другом водку выпивали…
Всё вспомнилось, я посмотрел в его лицо
и вдруг узнал – глаза! Да это ж Вовка.
И тут же стало совестно, неловко,
что я его в враги определил.
Он понял всё. Себе еще налил.
Смерть в городе
Снованье юркое машин
и скрежет, и пологость шин.
И памяти таинственные знаки…
Восставшей жизни узкая полоска
в фонарном свете вдруг блеснула плоско
и вытянулась, замерев,
изгибом стену подперев.
Мечта
Нарушив тишину, сварить лапшу на завтрак.
Заштопать варежку и в зиму дверь открыть.
Не полной грудью, нет, но все-таки вот так вот
вдохнуть морозный дух, продолжить дальше жить.
Дела, заботы, меркнет день короткий,
завеса зримая снегов и тишина.
Деревья скрипом отвечают кротко
на столбик ртути, вниз ползущий к точке дна.
Хлеб
И будет вытерт стол,
и даль – чиста.
Пирог слоён
и кот к зиме упитан.
Неряшливым и разноцветным бытом
сосчитан день, от десяти до ста.
Львиный зев
И халабудой зимнего левкоя
громада печки зев свой огненный откроет,
и буду дом я медленно топить,
где предстоит мне умирать и спать, и жить.
Желтый
Суровая зима. Закат багровый.
Мороз. И полторы синицы на кусте.
Как птицы далеки