и испытания. А надо ли? Ведь суета сует – все суета? Может, а ну, это все? Остаться падшим ангелом и жить в свое удовольствие? Но я не смогу жить без предназначения. Жизнь без цели пуста и никчемна. Это гибель для души.
Грехи
В церкви я часто наблюдал таинство исповеди. Многие искренне раскаивались, некоторые делали вид. Были и те, для которых беседа со священником была возможностью выговориться.
Большинство из прихожан, очистив душу, начинали грешить вновь. Как будто с Творцом можно договориться, но пойти на сделку бывает тяжело даже с собственной совестью. И на самом деле никто не способен отпустить грехи. Особенно человек человеку, какой бы духовный сан он ни занимал. Грехи всегда остаются на одной чаше весов. Главное, чтобы ее перевешивала чаша добрых поступков. И самосовершенствование входит в их число. Но людям проще согрешить и покаяться, чем работать над собой.
В церкви мне приходилось видеть женщин с больными детьми. Мне было жаль их, но помочь я мог далеко не всем. В прошлой жизни некоторые дети были очень жестокими людьми, и этот путь был дан им для очищения души. Я был не вправе помогать, но незаметно в сердца их матерей добавлял силу духа, а детям уменьшал боль. Однажды я увидел мать с ребенком-аутистом. Я возложил руки ему на голову и перевел заболевание в легкую форму.
Были и люди, страдающие унынием. Они не знали, куда себя деть, не видели целей, не умели радоваться, хотя внешне в их жизни не было особых трагедий. В таких случаях нужно искать проблему в прошлом. Например, в детстве.
Но у Антона, тридцатилетнего мужчины, который однажды заглянул в церковь под вечер, причина была пятилетней давности.
Он упал на колени и молился у стены:
– Боже, я не знаю, что со мной. Меня ничего не радует ни еда, ни работа, ни женщины. Кроме грусти, я утратил способность чувствовать что-то еще. Иногда хочется прислонить дуло к виску и нажать курок.
Мужчина наклонился так, что его лоб коснулся пола, и на несколько секунд замер. Потом он поднялся и беспомощно посмотрел по сторонам, словно искал ответ на свой вопрос. Но в церкви по-прежнему было тихо и пустынно. Его взгляд остановился на иконе архангела Гавриила.
– Поговори со мной, ангел, – прошептал Антон.
Меня удивила его просьба. Обычно в православии люди обращаются к Иисусу, Богоматери или Святым. Но раз он просит, я выполню его пожелание.
Ночью я пришел к нему во сне.
– Это ты, ангел?! – восторженно воскликнул мужчина.
Я присел на край кровати, положил ладонь на левую сторону его груди и ощутил учащённое сердцебиение.
– Твоя душа плачет, – произнёс я.
– Почему? – не понял Антон.
– На ней рана. Тяжелый грех.
Мужчина задумался, и вскоре выражение его лица исказилось. Он понял, о чем я говорю.
– Это случилось пять лет назад. По моей вине погиб человек, но мне удалось выдать его смерть за несчастный случай, – после паузы признался Антон и беспомощно спросил: – Что мне делать?
– Добро, – ответил я.
– Как?
– Спасение