письма я буду разбирать ночью. Ладно…
Никакое больше платье мне не нравится, мадам не настаивает, распоряжается запаковать это и пополняет мой гардероб ещё двумя блузками и одной юбкой. Она хотела больше, но я честно предупредила, что хожу в штанах. Мадам украдкой вздыхает.
Я рассчитываю, что следующим будет магазин канцелярских принадлежностей, но мадам указывает на лавку косметических средств.
– Ох, Мирта, я знаю, что ты не красишься. Я не настаиваю на полноценном макияже, но припудрить носик обязательно. И подчеркнуть глаза подводкой тоже обязательно. Заметь, помаду, румяна, тени я тебе не предлагаю.
И снова она права. Отсутствие макияжа заметно. Парни вряд ли поймут, что я без краски на лице, мало кто вникает в «девчачьи приблуды», но по сравнению с другими девушками без косметики я буду смотреться блёкло.
Я молча показываю хозяйке лавки на банку с кремом для депиляции и расплачиваюсь сама. Мадам либо и правда не замечает, либо тактично притворяется слепой.
И вечером, вооружившись этой самой банкой, я скрываюсь в ванной. Ночевать я остаюсь в гостиничных апартаментах, благо доплачивать за меня мадам не нужно, право пригласить гостя уже входит в стоимость.
Ближе к полуночи, пристроив на край стола чашку крепкого чая и тетрадь – их мы купили в последнюю очередь – я достаю из коробки первое письмо.
Ночь мне предстоит бессонная…
Глава 10
Ринон писал домой каждую неделю, иногда чаще.
Почерк разборчивый, но не каллиграфичный, без украшательство вроде петелек и крючочков, округлые буквы будто под копирку отрисованы и нанизаны на невидмую строку, бумага чистая, неразлинованная, даже следа карандаша нет, но при этом слова ровные, вкривь и вкось не «скачут». Иногда заметно, что Ринон при письме нажимал сильнее, чем следовало бы. Злился? Или от излишнего усердия? Пока не понять. Зато можно точно сказать, что за эстетикой Ринон не гнался. Редкие помарки совсем не портят общий вид, скорее, лёгкая небрежность придаёт тексту немного живости.
Сперва я просто прочитываю письма, одно за другим, не вникаю в детали. Сейчас моя задача познакомиться с парнем, понять, чем и как он жил, чем увлекался, где и с кем проводил свободное от учёбы время. Охота на детали будет позже.
Только вот письма оказываются слишком правильными, и я не про оформление, и не про сладкий сироп, который Ринон щедро изливал на бумагу, рассказывая, что безмерно тоскует по драгоценной матушке. Хотя, может быть, и скучал, кто знает.
В письмах Ринон много и с удовольствием рассказывал про учёбу, про работу над курсовой, смаковал подготовку к зачёту. Один раз попалось письмо, в котором Ринон извиняется, что иногда засиживается допоздна и ложится после полуночи.
Чем дальше я читаю, тем отчётливее прорисовывается образ книжного червя и маменькиного сыночка по совместительству.
Люди разные, я вполне допускаю, что Ринон зубрил с утра до ночи, но не верю. Демоны, я готова поспорить на свой шанс получить диплом, что Ринон вполне сознательно