расспрашивать о жизни в нашей деревне. Видно было, что она как и я не отлучалась никуда из дома и вся её жизнь проходила в замкнутой общине. Я ей рассказал про несчастный случай, который произошел со мной несколько месяцев назад. Также упомянул про полную потерю памяти. Она слушала меня, широко распахнув глаза. Постепенно глаза мои начали слипаться, я начал зевать. Стела, увидев это, показала место, где мне постелили постель и я завалился спать. Уже засыпая, я почувствовал, как кто-то укрыл меня одеялом.
С утра мы снова двинулись в путь. Теперь до самого города не будет ни одной деревни, поэтому и спать придётся в лесу. Оставшиеся две ночёвки были самые опасные. Большинство хищников, которые водились в местных лесах, выходили на охоту ночью.
Перед самым отъездом Фальк сообщил нам, что недалеко от деревни охотники видели следы медведя. На этой планете медведи были крупнее «Земных» и гораздо агрессивнее. Поэтому всю дорогу мы были напряжены. Мне отец велел взвести арбалет и держать его под рукой, но, несмотря на все опасения, до самого вечера ничего не случилось. Дорога была скучна и однообразна.
На ночлег мы остановились на большой лесной поляне. На ней было множество следов от костров. Мы с отцом взяли арбалет и топор и пошли заготавливать дрова на ночь. Спать решили по очереди, чтобы была возможность в случае опасности поднять тревогу. Да и костёр нужно было поддерживать.
Поужинав, отец с кузнецом легли спать под телегу. Я же, взяв арбалет, сел у костра. За пройденный день всё моё беспокойство ушло. До самой темноты лес был тих и безмятежен. Казалось, что вся природа готовится ко сну. Только из-под телеги доносился богатырский храп двух лужёных глоток, постепенно и храп утих.
Стояла мёртвая тишина. Казалось, что дневные создания уже легли спать, а ночные ещё не проснулись. Тишину нарушало только потрескивание костра. Я сидел и размышлял о своей жизни. Устраивала ли она меня? Безусловно. Я в молодом здоровом теле, у меня есть любящая семья. Для меня было удивительно, что я к ним отношусь как к своим родным. За короткий срок мне удалось привязаться к этим людям. Может, это говорила во мне остаточная память паренька. Но я понимал, что надолго не смогу задерживаться в этой деревне. Хотелось посмотреть этот мир. Неизвестность меня не пугала. Было бы глупо просидеть всю жизнь в деревне, получив вторую жизнь. Хотя об уходе было рано говорить, нужно для начала немного подрасти. Молодого паренька могли поймать рабовладельцы и продать. Существовала такая практика. Да и куда мне идти? Я пока что ничего об этом мире не знаю. Хочется семью из нищеты выдернуть, да только как? Нужно стать либо купцом, либо благородным человеком. В торговле я разбираюсь как свинья в апельсинах. Можно попробовать заработать себе дворянство на войне, империя постоянно с кем-то воюет. Да только крайне опасное это занятие, мне ли не знать. Даже если стану благородным человеком, то это не значит, что заживу богато. Как говорил отец, дворян тут как блох на собаке. Иногда и благородные люди разбоем промышляют.
За такими размышлениями я не заметил, как наступила глубокая