Кроме фраз
Я безвременно стар,
Я нечаян и глуп,
Я разбойник-корсар
У девчоночьих губ.
Мои тайны зарыты
В шаманский экстаз,
Свечи вóлнами смыты.
Ничего, кроме фраз.
Я с собой исполняю
Тот старый вальсок,
Что в паркете растает
И войдёт в кровоток.
Мои судна разбились,
Матросы мертвы,
Обещанья зарылись
В рыданиях совы.
Влага девичьих губ,
Как божественный дар —
Я безвремен и глуп,
Я нечаянно стар.
Я пущу в эти вены
Дурманящий газ,
Будут крови и пены,
Станет смысл без фраз.
И напьюсь волчьим воем
В полночной тиши,
Как спиртовым настоем
Любви анаши.
Там, за тихой рекою
Похоронят тебя,
Перекрестят рукою,
Воспоют с алтаря.
В небо взмоют вороны,
Веселясь и смеясь,
Пряча перьями стоны
В свою черную масть.
Маловеры пойдут
Там, где зреет дурман,
Пусть они не поймут,
Что ты мертв, а не пьян.
Пусть запомнят меня,
Как жреца пустоты,
Как монаха, бубня
Наложившим персты.
Пусть утонут в морях
Моих стонущих глаз,
В берегах ноября.
Ничего. Кроме фраз.
Сочи, 26.09.95 года
Обитель отравы
Экзáрх3 взывает к божествам,
Сжигает плоть и травы.
Колдует, возносясь к верхам,
Во сферы к проклятым богам -
Он похоронит душу там
В обители отравы.
Спустилась ночь и год прошел,
А новый не явился.
Сошла на Землю пустота,
Великолепна и чиста,
А новый год к скале прибрел,
Сорвался и убился.
Слепцы увидели мираж,
Глухие услыхали гул,
Как отзвуки вражды,
Но то над гладями воды
Смеялся сумасшедший страж
И ветер дико дул.
На проклятой моей земле
Радáмант6 с ними суд вершит.
Архангел бьется и трубит,
И гром гремит в его трубе,
И стонет тайный знак.
Морфей чеканит сажу снов,
Вселяет в них кошмары сил,
Но Зороа́стр7 с огнем идёт.
Несчастных он с собой ведет,
А кто не с ним – моря гробов
И тысячи могил.
Сочи, 11.11.95 года
Он
памяти Алексея Шмакова
Рано утром он ушел, захлопнул двери,
Рано утром он платил свои долги.
Он шатался у зажженной колыбели.
Он дрожал. Он слышал Их шаги.
Заколдован насмерть верным словом
Пьяный сад у моря и песок.
Плелся он за пожелтевшим гробом
И смеялся, что