дармоеды!
За следующие пятнадцать минут я поняла, почему никто тут долго не задерживался. Невинная фраза про уборщиков вызвала бурную и продолжительную реакцию. Арион фон Расс оказался в рабочих вопросах упрямым, скандальным и эгоистичным. И девочка из хорошей семьи Эльмира фон Морр обязательно спасовала бы, но вот Мира, которая повидала на своем веку целых девять неидеальных работодателей, как ни странно, смогла не только выстоять, но и немного отвоевать позиции.
Сошлись мы на том, что уборщики все же будут, но работать станут под моим непосредственным контролем. После этого ректор изволили метнуть в меня папкой с документами, благополучно промазали и, возжелав кофе, удалились работать. А я закрыла дверь и перевела дух, очень сильно надеясь, что подобное не будет происходить каждый день, а закончится, когда пройдет время притирания друг к другу.
Первый рабочий вечер выдался суматошным. К тому, что мой начальник – несдержанный хам, добавилось понимание: он трудоголик и живет буквально на рабочем месте, как и все мы.
Арион фон Расс или тихо корпел над бумагами у себя в кабинете, или показывался на люди и начинал орать.
На уборщиков, которые тронули вот эту очень важную и опасную для несведущих статуэтку (а что тогда она делает здесь, на полочке, у меня под боком?).
На строителей – ну эти-то ладно, они, как всегда, сделали что-то не то и криво. Я бы и сама на них поорала.
На меня, потому что я была ближе всех, а пар выпустить хотелось, и далее по списку.
Сотрудники, работающие в академии, ходили на цыпочках и старались не попадаться начальству на глаза, поэтому и молились на меня. Я служила буфером между ними и ректором. Не сказать, чтобы такое положение вещей меня устраивало.
В итоге в комнату к себе я приползла в обнимку с Васиком уже после полуночи и рухнула без сил, стараясь не думать о том, что завтра в восемь утра мне нужно стоять перед кабинетом ректора, улыбаться и делать вид, что я счастлива лицезреть недовольное начальственное лицо. Может быть, замуж и не работать – это все же не так плохо? Подобные мысли меня последние три места работы посещали нередко, но я их упорно гнала прочь.
Зато сегодня меня не выгнали, и это уже достижение. А еще я разобрала свое рабочее место, выкинула кипу ненужных бумаг и привела в относительный порядок кабинет ректора. На очереди стояли ведомости, перепутанные личные дела и еще целый шкаф, забитый бумагами. «Какими-то», – как пояснил ректор. Видимо, от этого пояснения мне должно было стать понятнее.
Приняв душ и переодевшись в любимую ночнушку, я забралась под одеяло, закрыла глаза и почувствовала себя самым счастливым человеком. По привычке посчитала, сколько еще осталось спать, и, опечалившись, что не так уж и много, моментально отключилась.
Доспать до утра мне не дали. Я вскочила, сонно хлопая глазами, потому что услышала повизгивания и шипение, раздающиеся со стороны окна. На подоконнике сидел шушель и пытался выпихнуть в распахнутое окно моего бедного Васика, который выпихиваться