и чуть скашиваю глаза…
Улюлюканье, ржание и хрип, вот это да! Первый раз в жизни вижу, как наступает конница! Твою мать, реально сила, а страшно, наверное, врагу сейчас. Кони летят, как таран, широкие грудные клетки готовы снести врага одним махом. Топот стоит, аж земля вибрирует, страшно, наверное, и своим, и чужим.
Мимо нас, бегущих, как черепахи, к вражеским окопам устремляются кавалеристы. Шашки наголо, бравада… Им, конечно, тоже достается, даже и побольше, чем нам сейчас. Атака кавалерии хороша лишь по противнику, не успевшему развернуться, или в преследовании, но не так, когда десятки пулеметов устремлены на атакующих. Весь огонь враг переносит на них, и бойцы начинают падать, кони, жалко-то их как, ржут, как будто плачут, спотыкаясь и переворачиваясь через головы. Пули выдирают из тел целые куски плоти, забрызгивая все вокруг кровью. Верховым плохо, кто не успел ноги из стремян выдернуть, кувыркаются вместе с лошадками, ломая себе кости. Не жильцы. Страшно. Мясорубка – вполне, думаю, подходящее слово. Да уж, страшны были войны в прежние времена… А как еще раньше? Когда в шеренги строились и стреляли по очереди? Или когда с пиками и мечами ходили? Ой не, не хочется даже думать о таком. Все-таки человек – тварь, дорожащая жизнью, иначе бы не придумали столько средств для убийства себе подобных.
Измельчали мы, как ни крути. Наверное, от того и прогресс во всем мире ускорился, надоело людям умирать бессмысленно. Черт возьми, да мне бы хороший «инструмент», да несколько минут спокойствия, чтобы никто не приставал, хрен бы тут так пулеметчики развлекались. Хоть и укрыты они в основном, да только для хорошей винтовки с оптикой эти укрытия не помеха.
Вот и окопы врага. Прямо на ходу исправляю ситуацию со штыком, сейчас он, скорее всего, и пригодится, едва успеваю. Вижу шлемы с шишаками, точно немцы, хотя вполне могут оказаться и австрияками. Ну, дайте только в окоп попасть, а там я вам всю вашу толерантность припомню. Нас немного, человек сто – сто пятьдесят примерно, это кого вижу, скатываемся в траншею к немцам. Кто прыгает и вступает в бой, а кто и ныряет, отвоевав свое. Едва смог увернуться от штыка, хрена себе у немца тесак на стволе, взгляд буквально залипает на нем, весь в крови, так и течет, видимо, уже нашел себе цель! Падаю на бок, но вставать не пытаюсь, вытягиваю руки и четко попадаю своим штыком в бок врага. Как же я вовремя его вернул на место! Штык буквально скользит сквозь врага, не встречая сопротивления, пока ствол винтовки не упирается в тело. Орет гад, а я ведь еще не озверел, не осознал всего того, что происходит. Да уж, как в книгах пишут о том, как простой человек, попадая на войну, сразу воюет? Я вот, если б опыта своего не имел, сдох бы уже, наверное, от паники или поноса. А еще вернее, спрятался бы куда-нибудь – и будь, что будет. Мля, ведь реально жопа тут, осознание вещь вредная, когда приходит в бою. Страшно ли мне? А я что, мля, железный, что ли? Да пипец как страшно! Аж поджилки трясутся, да только деваться-то некуда. Колбасит не по-детски, трясусь, мыслей ворох, а как поступить, не знаю. Местные-то привыкли к такому, их ведь так и учат,