шею, тоже оставляя след на видном месте, поднимается. Поправляет на ходу одежду, идет к столу, наливает воду себе и мне.
Он давно не пьет. Сигары – единственная слабость.
Ну, и еще я. По крайней мере, он так говорит.
– Посмотрим, как пойдет. Мне, вообще-то в Москву надо.
– А здесь тогда зачем?
Он режет меня взглядом, опять ставшим привычно жестким. И не отвечает. Пьет, ищет на столе гильотинку для сигар, потом спички… Короче говоря, совершает все привычно неторопливые действия, так успешно забивающие неловкие паузы.
И это меня опять заводит. Только не так, как ему понравится.
– И вообще, к чему был этот цирк с конями? Вернее, с одним конем? Неужели нельзя позвонить?
– А ты бы приехала?
Он садится в свое генеральное кресло, смотрит на меня пристально, окутывая себя сигарным дымом.
Я сажусь, еле сводя ноги, ищу белье, хмурюсь на разодранные форменные штаны, короче говоря, совершаю все привычные действия, так успешно забивающие неловкие паузы.
И это его заводит. И тоже совсем не так, как мне понравится.
– Ольк. Олька…
– Что? Штаны порвал, как мне домой ехать теперь?
– Никак. Ко мне поедем.
– Размечтался. От тебя потом не уедешь, из этого твоего бункера гребанного… Не выпустишь же. А у меня смена завтра.
– Почему завтра? Ты же сегодня была?
– Ну и что? Попросили подменить…
Он молчит, хмурится сквозь сигарный дым, и я торопливо добавляю, чуя неладное и зная его дебильную способность влезать туда, куда не просят:
– Только попробуй!
Он молчит. Курит.
– Олег! Мне прямо сейчас уйти? Ты же меня знаешь, я Васю твоего прямо с окна выкину, если помешает!
– Иди ко мне, Шипучка, я скучал по-скотски просто.
Он говорит это так просто, так спокойно…
И я иду.
Забыв про злость, про то, что мы с ним опять чуть не повздорили.
Иду. Сажусь на колени, прямо в белье, с растрепанными волосами, несвежим после смены лицом, усталая и одинокая женщина.
И чувствую себя опять, как двадцать лет назад, молодой, веселой, участливой.
Совсем девчонкой, однажды пожалевшей страшного, опасного мужчину. Пожалевшей и полюбившей.
Дура такая была…
– Ольк… Может, поженимся все же?
Глава 4
Случайный прохожий
Я по улицам темным лечу, я бегу, знаю, нет мне прощенья.
Знаю я, что за все заплачу, заплачу за свое преступленье.
Только знания тут не спасут, понимание здесь не поможет.
Там, куда меня черти несут, ждет в машине Случайный Прохожий.
Он случайный, случайный во всем, но сейчас он любимый и близкий.
Там, куда меня ветер несет, ждет давно он с бутылкою виски.
Он подхватит меня на лету, ночь растает во мраке кромешном,
Никуда я теперь не уйду, да и он не отпустит, конечно.
Будет ночь фонарями пугать – мой Случайный Прохожий укроет.
На любую беду наплевать, потому что он рядом, со мною.
Руки