стала четко докладывать Дарья. – Она была в ювелирной коробочке. С логотипом мастерской. Женя положила ее на стол. Я себе разрешила открыть ее, пока сестра рассказывала о том, как ее возлюбленный «улетел, но обещал вернуться».
– Цитата из Карлсона? – по-детски удивился Лео. Это было так… не к месту, что выбило его из колеи.
– Ты давно не общался с русскими, – строго сообщила ему женщина. – Мы любим метафоры, цитаты и прочее. Речь становится красивее и точнее. Не отвлекайся, пожалуйста.
Он был почти растроган. Если подумать, сейчас Дарья, в которой по-прежнему нет и капли магии, выговаривает одному из сильнейших магов мира.
– Так вот, – между тем спокойно продолжала она. – Я достала эту брошь из коробочки. Самая обычная безделушка. Ну, не дешевая, конечно. Белое золото и янтарь. Такой… почти под цвет магии Женьки.
– Ты держала вещь в руках, – прервал ее Лео. – И что? Увидела магию?
– Ни капли, – твердо возразила Дарья. – И даже потом, когда я передала брошь сестре, у нее в руках ничего не изменилось. Я тогда сказала, что это симпатичная вещичка. Если вдруг у сестры возникнут финансовые затруднения, такой подарок от возлюбленного послужит ей добром. Женька может продать брошку и получить неплохую сумму. Тогда сестра немного рассердилась. Она стала прикалывать брошь к блузке и так… торжественно сказала: даже когда будет умирать от голода, все равно не расстанется с брошью.
– Когда, а не если? – уточнил у нее маг, даже подавшись вперед от волнения. – Только не говори, что именно от голода она и умирает!
– Естественно, – холодновато отреагировала женщина. Она снова становилась такой, какую он увидел в первые минуты встречи. Может, это у нее на нервной почве? – Женя надела брошь и ушла на работу, – продолжала Дарья отстраненно и ровно. Ее «панцирь» стал полностью непроницаем. – Еще одна странность: каким бы бурным ни был ее роман, сестра работала. И даже, похоже, усерднее, чем всегда. Я видела ее прибыль за эти дни… Но ладно, это не важно.
По мнению Лео, это было важно. И не из-за денег. Это полностью выбивалось из схемы влюбленности. Уж ему-то, как Червонному Королю, было точно известно.
– Вечером она выглядела усталой и грустной, – чуть помолчав, снова стала рассказывать заказчица. – Я понимала, сестра грустит по своему ухажеру. А на следующий день, где-то в районе пяти вечера, мне позвонили из одной пекарни, где Женя сама работала обычно. Сказали, что ей плохо. Она чуть не упала в обморок. Лео! Но ведь маги не болеют!
Он мог бы возразить, но не стал. Сейчас не до этого.
– Насколько все плохо? – спросил он деловито, без тени сочувствия. Как врач перед операцией.
– Сейчас идут третьи сутки, как она отказывается от пищи. – Дарья опять уставилась в иллюминатор, а тон ее был просто идеально ровным. Даже пугающе. – Она пребывает в странном состоянии. Это похоже на сон или все тот же полуобморок.
– Конечно, ты пыталась ее кормить насильно. – Это был не вопрос, а утверждение.