очередь, зябко потерла ладони, плотнее закуталась в пуховую шаль и кинула озабоченный взгляд на жаровню, проверяя, не погасла ли она. Затем склонила голову и кивнула приятелю:
– Привет!
– Решил проверить, почему к завтраку не вышла, – пояснил цель своего визита Фрей, утирая выступившую на лбу испарину. – Не заболела?
Вместо ответа я неопределенно пожала плечами. В самом деле, не признаваться ведь другу в том, что одна мысль о еде вызывает у меня тошноту. Слишком сильно я волнуюсь за Моргана.
– Ой, а что это у тебя с лицом? – наивно удивился Фрей, только сейчас, должно быть, заметив, насколько чумазое у меня лицо. – И платье все в пятнах. Ты что, чернила пила?
– Да, – мрачно проговорила я. – Став арахнией, я вдруг обнаружила, как сильно изменились мои пристрастия в еде. Нет ничего вкуснее, как выпить с утра чашечку свежих чернил и закусить гусиным пером!
Фрей смешно округлил рот и выпучил глаза, уставившись на меня с таким наивным ужасом, что невольно мне стало стыдно. Эх, когда я уже привыкну, что Фрей частенько принимает все на веру!
– Я шучу, – поспешила я его успокоить. – Просто чернильницу случайно опрокинула.
– Фух! – с явным облегчением выдохнул тот. Укоризненно покачал головой. – Мика, нельзя же так серьезно говорить! Я и впрямь поверил, что ты, когда никто не видит, распитием чернил пробавляешься.
– Зачем ты пришел? – еще суше спросила я. Понимаю, что прозвучало невежливо, но у меня не было сейчас ни малейшего настроения к ведению дружеской беседы.
Судя по всему, Фрей обиделся на столь холодный прием. Он насупился, мгновенно став похожим на медведя, грустно опустил плечи и нехотя сказал:
– Да так, просто навестить хотел. Волновался, в порядке ли ты. Как-никак от Моргана почти месяц известий нет. Даже Ульрика забеспокоилась.
Я встала, с грохотом отодвинув стул, и отошла к окну. Одернула гардину, уставившись на дождь, бушующий снаружи. Морган. Да, вот единственная причина моего дурного настроения, бессонницы и неспособности сосредоточиться на чем-либо. Сейчас все мои мысли заняты только им. И я не знаю, чего больше в моих раздумьях: злости на него за то, что тогда он так невежливо выставил меня прочь, едва только Дани представился его братом, или же беспокойства за стихийника. Кто знает, чем могла закончиться та встреча. В конце концов, Дани вполне мог солгать ему. Не стоит забывать о том, что именно Дани убил его поверенного, сьера Густаво. То бишь приличным человеком он точно не является.
«Если уж на то пошло, то он вообще не человек», – поправил меня внутренний голос.
Так или иначе, но в ту проклятую ночь я преодолела расстояние, разделяющее дом Моргана и жилище королевского дознавателя, стремительным бегом. Мучимая тревогой и страхом за жизнь Моргана, я заставила Седрика немедленно собраться и отправиться со мной обратно. Того, к слову, долго упрашивать не пришлось. Едва