не врач, – оправдывается Крис. – Говорят, она была перебита, колено в щепки.
Он хочет сказать что-то еще, но я обрываю его грудным стоном, похожим на вибрацию старого телефона.
– Я рад, что ты выжил. Чтобы не случилось, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Не могу сдержать улыбку. Крис – самый добрый чудак, которого я знаю.
– Я тут подумал: ты же еще и на гитаре играешь. Подтянуть уровень, и можно…
– Нельзя. Я буду пытаться.
Крис натужно и звучно сглатывает. Хочет сказать, что это невозможно, но не позволяет себе.
– Я бы мог уступить свое место…
– Заткнись, Крис! Не беси меня.
Аппарат над ухом ускоряет пищание. Адская машина.
– Ты не рассказал про себя. Как ты?
Кажется, я стал различать шаги медсестры в коридоре. Несется, недовольная.
– Да… – он показывает рукой на гипс и пожимает плечами. Опять виноватое выражение лица.
Дверь распахивается. Вот она, с алым лицом, сдувает прилипшую челку со лба.
– Так, дорогой мой, прием на сегодня окончен.
Не пойму, к кому из нас она обращается. Крис тянется за костылями. Напоследок трогает меня за руку.
– Ты ни в чем не виноват, слышишь? – я держу его глазами словно руками за грудки. – То, что ты пострадал меньше остальных, – лучшее, что могло случиться. Не вини себя. Обещаешь?
Он ковыляет к выходу. У двери останавливается, оборачивается.
– Я сделаю все, – говорит он одними губами.
Мне удалось поговорить почти со всеми.
Джейк заявил, что теперь не сможет жить спокойно.
– Я смотрел смерти в глаза, – кричал он.
Мы разговаривали на громкой связи.
– У меня так все болит, – продолжал он, – но это не важно. Совсем не важно. Я жив, и я был так близок к смерти. И ты, Мэтт.
Я не понимал причин его радостного возбуждения.
– Это такой материал! Только подумай! И наши песни! Они обретают совсем иной смысл. Мы не просто придумали красивые рифмы. Мы прошли через все это. Мне чертовски больно, но это огромная удача. Не поверишь, я чувствую себя самым мерзким человеком от того, что радуюсь нашему поражению, и в то же время невероятно воодушевлен.
Помню как он замолчал, точно бегун не рассчитавший силы на длинной дистанции.
– Мэтт, ты здесь? На связи?
– Да.
Так паршиво я себя давненько не чувствовал. Пытался понять, почему. Безуспешно.
– Как бы все не развивалось дальше, ты будешь частью группы. В любом амплуа. Слышишь?
– Да.
– Как только поднимусь с койки, первым делом приду к тебе. Будем с тобой долго и нудно разговаривать. Как мы умеем. Соберем все дерьмо, что есть, и будем мусолить, пока язык не отсохнет.
Разговор с Дастином прошел в том же ключе, что и с Крисом. Все-таки они одного поля ягоды. Больше всего он хотел начать ходить, чтобы добираться до туалета самостоятельно. Меня это повеселило, но не так чтобы. Он сказал, что Крис скоро принесет мне интересную новость. Не говорит мне сейчас, чтобы я немного взбодрился.
А вот Киран говорить