закрепляются с помощью шнурков или ремешков, которые идут от пятки к носку и проходят в щель между большим и средним пальцами.
Сёдзи* – перегородки, отделяющие жилые помещения от веранды.
Глава 3
– Ты уверен, что она ничего не помнит?
– Да, отец, – ответил Принц Крови. Двое мужчин стояли на балконе главного поместья, наблюдая за пленницей. Та сидела в беседке и перебирала струны сямисэна. Глава клана заметил слабую полуулыбку на лице своего сына.
«Интересно… Последний раз он так улыбался только своей матери, – Ороти–старший перевёл взгляд на девушку. – А ведь она похожа на нее, нисколько внешностью, а сколько характером. Посмотрим, что из этого выйдет».
– Присматривай за ней, – сказал и удалился.
Нарина стояла на мосту, опираясь о резное ограждение, и наблюдала за течением воды. Волны бежали по неровным порогам искусственного водоема и разбивались о крупные острые камни, принося с собой душевное равновесие.
В голове подобно облаку пчел роились мысли. Пролетело две седмицы, как она попала в это место. И ей так и не удалось ни сбежать, ни вспомнить чего–нибудь. Словно глухая стена отделяла её от прошлого…
Невольница перевела взгляд на площадь за садом, где обычно тренировались солдаты. Сейчас та пустовала, однако, каждым ранним утром оттуда раздавались воинственные крики самураев и лязг скрестившихся мечей. Иногда Нарина любила наблюдать за ними. Это помогало внутренне не расслабляться и не забывать, где она находиться.
Особенно ей нравилось следить за тренировкой наследного принца. Канан всегда упражнялся на рассвете в саду. Его движения были плавными и резкими одновременно. Он ориентировался на острый слух, глаза всегда прикрывала непроницаемая повязка. Пот градом стекал по обнажённому торсу. Босые ступни скользили по влажной от росы траве. Выглядывая из–за тюли, пленница с придыханием наблюдала за стремительными выпадами мужчины разящего невидимого оппонента.
Когда принц поворачивался к ней спиной, взору представали жуткие старые шрамы от палок. И девичье сердечко ёкало от жалости. Обычаи этого народа были ей чужды, но… вызывали трепет.
В клане жестоко каралось предательство: сначала пытки, а потом прилюдная смертная казнь. За ложь полагалось по пятнадцать ударов палок женщинам и по двадцать мужчинам. И не важно, какого происхождения и сословия те были. Да, однажды невольница стала свидетельницей наказания слуги. Беднягу, находившегося без сознания, просто оттащили с площади и бросили посреди улицы. Оттуда провинившегося забирали члены его семьи.
Нарина поежилась, выныривая из воспоминаний. Да, жёстко, но благодаря таким методам преступления сводились почти на нет. И мало кто решался идти против клана. Еще её мучил вопрос о том, почему на улицах бегало ничтожное количество детей. Но спрашивать не решалась.
– Как ты смотришь на то, чтобы покататься на лошадях за пределами дворца? – раздался со стороны голос наследного принца.
Девушка вздрогнула от неожиданности, мужчина всегда