там ничего не изменилось, а значит и о никакой рабочей обстановке речи даже не велось. Вошедшие быстро прошли на второй этаж, где располагалось множество различных закрытых комнат, и лишь одна решетчатая дверь в камеру заключения была открыта. К слову, такие камеры располагались и на первом этаже, но в значительно меньшем количестве. Подойдя к решетке, Донлон сказал:
– Говард, ты пока сиди здесь, в этой клетке, на время пока я допрашиваю других.
– За что вы сажаете ме…
– Я тебя еще никуда не сажаю. Тебе повезло, что я вообще собираюсь брать с тебя показания, поэтому будь добр, посиди здесь как можно тише, ладно?
В ответ Вилли язвительно кивнул головой и зашел в камеру. Джон запер дверь и, позвав за собой детей, направился в допросную.
Вернувшись вниз, наши герои зашли в пугающую Планка с детства “серую комнату”, как он сам ее часто называл, освещенную двумя белыми лампами. Джон, раскинув руки, присел на свой роскошный, но суровый на вид стул и начал то, ради чего он привел сюда ребят.
– Отвечать будет один из вас. Тот, кто знает больше остальных… и вы все понимаете о ком я говорю… Так, вы уже много знаете о Семерке и о том убийстве? – спросил Донлон.
– Достаточно, чтобы продолжать расследовать дело. – уверенно ответил Сол.
– Вы много знаете о Говарде, о его семье?
– Он женат и у него двое детей, сам он, как вы уже знаете, он был журналистом.
– У него нет никаких психологических проблем со здоровьем?
– Мы не настолько хорошо знаем его, чтобы судить об этом. Но при нашей первой встрече он казался взволнованным и чутка нервным.
– Мм… У вас есть дальнейшие планы на расследование?
– По-моему, вас больше беспокоит процесс нашего расследования, нежели личность Вилли, который, поверьте мне, скрывает больше чем кажется?
– Ты прав, Планк. – сердечно согласился Джон и сделал глубокий вдох. -Понимаешь, за всю мою карьеру я так и не раскрыл ни одного интересного дела, а я ведь так люблю свою работу! И теперь вы, считающие это простым развлечением, чуть не превзошли меня всего за пару дней… У меня есть только одна просьба, – его голос чуть содрогнулся и стал заметно тише. -Дайте мне шанс помочь вам провести расследование.
Меня настолько тронула просьба шерифа, что я не мог сказать совершенно ничего. Мы минуту сидели смотря друг другу в глаза и не понимали, что связывает нас обоих, почему я готов довериться человеку, который совершил ни один грех в своей жизни и которого я почти не знаю. Почему я непроизвольно сближаюсь с тем человеком, чьи взгляды когда-то были мне совсем далеки. Почему я, иногда даже не в силах терпеть человека, верю и сочувствую ему? В тот день не я дал согласие Джону на его просьбу, а мое сердце. Я ощутил важный долг, хранившийся с давних времен в захолустьях моей души, который никогда ранее не замечал.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Отпустив троих юных детективов, Джон направился к Говарду. Он зашел к нему в комнату и затем грубо, с силой надавливая своей массивной рукой тому