изучала себя, сузив зрачки.
Лицо, возможно, все еще довольно привлекательно.
Она отступила назад, чтобы в зеркало попали груди.
Тело вполне пригодно, не болеет и доставляет ее куда надо.
Однако как объект мужской страсти?..
Порой Люси невольно слышала комментарии насчет своей персоны, если их произносили достаточно громко. На костях, которые бросают собакам, и то больше мяса… уложить такую в постель – все равно что дергать занозу… как думаешь, она будет дребезжать? Такие разговоры ведут между собой мужчины, претендующие на галантность… Естественно, внешность женщины – легкая цель; даже самый тупоголовый стрелок попадет в нее. Люси это знала. Однако легче не становилось.
Люси коснулась своей ключицы. Она была твердой и легко прощупывалась под кожей, к которой никогда никто не прикасался – ни солнечные лучи, ни посторонние взгляды, ни рука мужчины.
Люси провела пальцем от ямочки на шее вниз, к груди. Кончик пальца оставил за собой ощущение покалывания, отчего волоски на руках приподнялись. Левая грудь напоминала невысокий бугорок. Кожа была мягкой, как лепесток цветка, и холодила костяшки пальцев. А вот размерчик не по моде…
Она обхватила себя руками и крепко стиснула. Как ощущается, если тебя обнимает кто-то другой?
Возможно, от этого одно разочарование, как от поцелуя. Одному молодому человеку из Общества юристов выпала честь сорвать ее первый поцелуй. Люси считала парня застенчивым простаком, однако после того, как событие свершилось, до нее дошли слухи, что он поспорил с Уайтом на пятьдесят фунтов, что отважится поцеловать «мегеру Тедбери», и выиграл. К счастью, все действо оказалось не столь волнующим, как надеялась Люси, – она чувствовала себя отстраненной от происходящего, да еще они и зубами стукнулись… так что жалеть не о чем.
А вот губы Тристана выглядят мягкими и чувственными. Уж он-то точно умеет целоваться.
По телу пронеслась обжигающая волна гнева. Если бы не очарование Баллентайна, Люси ни на секунду не задумалась бы над его предложением. Теперь она отчетливо понимала, что это худшее из оскорблений. Кроме того, Тристан поступил так не потому, что желал ее, а потому, что хотел спровоцировать. И ему, вероятно, понравилась идея заставить ее капитулировать, причем самым примитивным из всех возможных способов.
Люси медленно обвела взглядом «уксусные валентинки» по бокам от зеркала – остролицые суфражистки, убийственные стишки о женщинах, рискнувших бросить вызов обществу… Ей рассылали подобные вещи, пытаясь запугать в собственном доме. А она украшала ими свое святилище, свою спальню, заучивала наизусть, пока привычность не притупляла резкие фразы и не сглаживала уродство. Так Люси поступала и с противниками: она вызывала их на бой. И с Тристаном разберется.
Люси снова взглянула в глаза своему отражению. Да, она полна решимости! Если его светлость хочет войны, пусть готовится к обороне.
Глава 12
Часы только что пробили десять – слишком рано для