Виталий Листраткин

Мастер, который создал тхэквондо


Скачать книгу

Нас дважды то приговаривали к смертной казни, то миловали. В августе после долгих споров и обсуждений японское правительство решило казнить всех заговорщиков и участников восстания корейских солдат-студентов. 18 августа должна состояться казнь. Охранник Ким рассказал, что губернатор провинции уговаривал тюремное начальство помиловать корейских студентов – боялся, вдруг казнь приведёт к волнениям. «Они и так ходячие мертвецы, – убеждал губернатор. – К чему тратить порох? И так помрут». Но японское правительство приказало казнить…

      В полдень 15 августа опять включили радио. Я никогда раньше не слышал голоса императора. В тот день он звучал так, словно ему физически больно, он плачет. Некоторые слова я не разобрал, но было понятно, что он объявляет полную капитуляцию Японии.

      – Слава Корее! – заорал я.

      Следующий день, 16 августа, стал одним из счастливейших в моей жизни. Нам дали на обед свинину. Корейские надзиратели рассказали, что японская охрана дала дёру – нас всех выпускали на волю. Ким принёс одежду: просторную рубашку, мешковатые брюки, пару туфель, даже плетёные японские шлёпанцы. И вскоре меня и моих товарищей вывели за ворота тюрьмы. Мы стояли и не могли надышаться воздухом свободы. Представьте, это случилось за два дня до запланированной казни!

      Я провёл в тюрьме только семь месяцев, но вред, нанесённый моему здоровью, был колоссальным. Однако лишения закалили меня, моя воля окрепла. Именно эти качества пригодились впоследствии для развития боевого искусства тхэквондо.

                                         ***

      К моменту нашего освобождения возле тюрьмы собралась толпа. Как только мы вышли за ворота тюрьмы, люди начали аплодировать: «Ура! Да здравствуют корейские студенты!» Многие плакали… Нам принесли еды и наперебой старались накормить. Охранник Ким вызвался проводить нас до здания муниципалитета Пхеньяна. Толпа здесь ещё больше, над зданием городского правления подняли национальный флаг. Люди скандировали: «Долгой жизни освобождённым патриотам!»

      Горожане зазывали на обед. Лично я принял приглашение от Кима, и всей тюремной командой мы отправились к нему в дом. Во время застолья Ким снова рассказал о том случае, когда он устроил конкурс по пению, поблагодарил меня за то, что я не выдал его, крепко пожал руку. Мы лакомились корейским барбекю, пили корейскую водку, обсуждали планы на будущее.

      Мы сто раз обговорили наши планы: честно выполнять свою работу, но не стремиться к высоким постам или славе. «Наверное, – говорили мы, – надо создать какую-то организацию – и попытаться избежать возможного соперничества внутри коллектива. Если лидер не будет соответствовать нашим идеалам или недостаточно служить нуждам корейского народа, он должен покинуть свой пост». Мы в очередной раз поклялись навсегда остаться друзьями, выпили за это, скрепив договор очередными обещаниями. Нам было очень хорошо!

      Посреди застолья Ким куда-то сбегал, вернулся взволнованный. «Корейцы, –