кругов. Остальные отодвинулись назад, чтобы не мешать им.
Пограничные воины снова пошли в атаку. Правда, первоначального боевого задора у них уже не было, но, подгоняемые командиром, всё же побежали на ненавистных чужаков, которые стояли не двигаясь.
– Вновь задумали какую-то магическую пакость, – подумал Хайард, но так как не знал какую, продолжал бежать вместе со всеми.
Никто из врагов даже не пошевелился.
– Может, у них закончились их магические штучки? – попытался он успокоить себя.
Бежавшие впереди вдруг резко остановились и стали метаться из стороны в сторону, словно попали в заколдованный круг, из которого не было выхода. Хайард остановился, дав знак оставшимся своим воинам отступать и, когда они отошли на безопасное расстояние, увидел, как четверо из чужеземцев стали совершать только им ведомые движения своими малыми посохами и читать какие-то заклинания. И тут начало твориться такое, что заставило его волосы зашевелиться на голове.
В первом круге из земли стали выходить тонкие каменные шипы и в прямом смысле нанизывать его воинов. Во втором появился танцующий огненный дракон, который, отплясывая вокруг попавших в смертельный круг сигейров, безжалостно поджигал их. В третьем ненасытное вязкое болото постепенно засасывало попавших в него. Они из последних сил пытались вырваться из трясины, хватаясь друг за друга, но невидимые болотные руки тянули их за ноги в темный омут, из которого не было спасения. В четвертом его воины попали под ледяной купол, из которого не было выхода. Сначала они метались, пытаясь найти его, а потом стали сами покрываться коркой льда, которая прямо на глазах, словно живая, ползла по их туловищам снизу вверх, пока не превратила в ледяные статуи.
Уши Хайарда уже отказывались слышать истошные крики тех, через тела которых пробивали себе путь вверх острые каменные шипы. Его стало тошнить от воплей горевших заживо, которые вскоре слились в общий вой, прекратившийся через время, – и воздух наполнился тошнотворной вонью горевшей человеческой плоти. Его желудок стал избавляться от утренней еды, спазмами выталкивая её под ноги. Затяжная рвота обессилила его, и он сел на заледеневшую землю.
Остатки его перепуганных воинов сбились в кучу и не сводили с него затравленных взглядов. Посидев немного, Хайард встал, подавая личный пример стойкости, хотя и понимал, как это нелепо выглядит после того, как он только что на глазах у всех проявил невиданную слабость. Посмотрев на чужеземцев, он увидел, что они значительно приблизились к нему и остаткам его отряда. Вдруг один из них отделился и опять своим треклятым посохом сделал резкие движения под слова на неизвестном языке – и от него в земле появилась трещина, которая с невиданной скоростью, одновременно расширяясь, прошла под его воинами, которые с криками падали в её темное голодное чрево. Когда крик затих, земля сошлась, не оставив даже намёка на недавнюю трещину, а все четырнадцать чужеземцев поднялись в воздух и полетели.
Хайард