свет лучей в короне,
Неприступна и горда.
Ночь за ночью время льётся,
Месяц план не строит наугад,
Но звезде своей клянётся:
Ждать её годами был бы рад.
Он ненастьем тяготится —
Взгляд звезды сокрыт,
Но ведь небо прояснится,
И любовь, сияя, снова душу озарит.
Журавлиная песня
Журавлиная песня полетела далёко
Над просторами милых осенних полей.
Что несёте опять вы на крыльях широких?
Может, горечь разлуки с Россией своей?
Вы летите в края, полных солнца и света,
А тоска по России непомерно сильна,
Оттого ваша песня, как рыданье разлита,
И несёт в себе скорбь неспроста.
По России тоска, хоть и слякоть,
Будут чудиться часто туман и дожди…
И ведь вправду – так хочется плакать,
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!
«Снег летит на верхушки деревьев…»
Снег летит на верхушки деревьев,
Тонкой прядью кружево ткёт.
Мгла тяжёлою ношей дремлет
И вот-вот все дороги-пути занесёт.
Сей пейзаж так привычен России —
Моей милой родной стороне.
Заглядишься в свинцовые сини
И полюбишь душой тишь полей.
И покажется светлой, как счастье,
Та унылая тяжесть той мглы,
И печаль неизбывная, вечная,
Загадочной русской души.
Зимний лес
Зимний лес окутан тайной,
Не шелóхнет веткой зря,
И стоит в истоме сонной
В свете сумрачного дня.
На ветвях охапки снега
Пышным ворохом легли,
Скоро их обдует ветром
Вплоть до вьюжистой поры.
Поредеют тени мрака
Завтра, с утренней зарёй,
И раздастся свист задорный
Свиристели молодой.
Первый день войны
70-летию Великой победы посвящается
Привычен путь Земле,
Не знающей покоя,
На протяжении многих,
Многих тысяч лет…
И вот вошла, вращаяся,
В число двадцать второе,
И над моей Россией синел
И хмурился рассвет.
Коварный враг не спал
В ту ночь и вероломно,
Нарушив все договора,
Напал на нашу мирную страну,
Без объявления войны,
В четыре, поутру.
Тот день воскресным был,
И люди отдыхали,
Никто не ожидал беды,
Когда могучий голос Левитана
Раздался в каждом краешке Земли.
В тот миг вдруг вздрогнула
И замерла планета,
И заскорбила в целом вся наша страна,
Когда фашистские налётчики
Бомбили наши города.
Житомир, Киев, Севастополь
Приняли первый на себя удар,
Казалось,