Наверное, она уже встала и сейчас в душе, а я ее просто не слышу», – рассуждала миссис Галлахер, усердно оправдывая дочь.
Однако ванная пустовала, и раздосадованная миссис Галлахер дважды постучала в Наташину дверь, а когда ответа не последовало, вошла в комнату. Дочери в постели не оказалось; на стуле перед столом висели чистенькие шортики и футболка, приготовленные с вечера. Любимые желтые шлепанцы стояли на полу у кровати.
Теперь миссис Галлахер не досадовала, а недоумевала. Возвращаясь к двери, она заметила: с окном что-то не так. Последние несколько недель в Эджвуде стояла невероятная жара под тридцать градусов. Хотя Наташа просила отца включить кондиционер в доме, тот отказался, чем никого не удивил.
– Ты же знаешь правила: не раньше первой недели июля. Думаешь, я деньги копытами высекаю?
Наташа надулась, но ненадолго, да и не обидевшись по-настоящему.
Миссис Галлахер медленно подошла к сдвижному окну – оно было почти полностью открыто, и влажный утренний ветерок шуршал тонкими занавесками. Однако не это привлекло ее внимание: на окне не было москитной сетки. Подойдя ближе, мать заметила на подоконнике темное пятно размером с небольшую монетку. Не удержавшись, протянула руку и ткнула в пятно пальцем. На кончике пальца осталось что-то темно-красное, и, чтобы разглядеть, она поднесла палец к глазам. «Это было ужасно похоже на кровь, – рассказывала она позже полиции, – но я не уверена».
В смутном предчувствии паники миссис Галлахер перегнулась через подоконник, стараясь не вляпаться в красное блузкой, и выглянула во двор. Рама с сеткой, почти согнутая пополам, валялась на лужайке.
Было девять ноль семь утра.
Первые двое полицейских прибыли в дом Галлахеров на Готорн-драйв в девять двадцать. Кэтрин Галлахер встретила их на подъездной дорожке, нервно шагая взад и вперед. На ее лице виднелись дорожки от слез, руки были жестко стиснуты; впрочем, женщина справилась с собой и сообщила полиции все, что знала – внятно и по делу. Патрульные из полиции штата Мэриленд позже в рапорте охарактеризовали ее так: «Напугана и взволнована, но мыслит ясно. Изложила события четко и последовательно».
Один из патрульных прошел в дом за миссис Галлахер и, попросив ту подождать в гостиной, произвел беглый осмотр помещения – Наташиной спальни. Второй патрульный прошел во двор сбоку от дома и, стараясь не затоптать следы, осмотрел окно спальни и сломанную раму с сеткой. Вернувшись к дверям дома, полицейский обнаружил пару подъехавших патрульных машин харфордского шерифа. Прежде чем войти в дом и допросить миссис Галлахер, патрульный быстренько ввел прибывших полицейских в курс дела и попросил их приступить к обследованию прилегающей территории. К этому времени на тротуаре перед домом уже толпились соседи.
В 9:29 подъехал Расселл Галлахер, припарковал «Кадиллак» на подъездной дорожке и бросился в дом. Соседи услышали раздающиеся из дома яростные крики. Как выяснилось позже, мистера Галлахера пришлось скрутить,