Не говоря уже о том, что все прелести проезда в прокуренных и дребезжащих газелях, где водитель взбалтывает пассажиров регулярной прокачкой тормозов и стихийными манёврами, меркли перед баюкающей качкой метановых китов. Стоило исполинам влиться в городской поток, как их комфортабельные чрева в момент набились тысячами довольных Ион. На каждой остановке экс князья извоза фиксировали, насколько щедрые горсти с их выручки сгребают пришельцы и немедля принялись ковать свои гарпуны. Последней каплей стало решение управляющей компании поднять стоимость путевых листов в полтора раза. Десятки конечек заполнились бастующими водителями. Те же, кто выезжал в рейсы, незамедлительно получали по своей не солидарной голове.
Конечная остановка 44 маршрута издали напоминала остывающее поле битвы. Площадка была усеяна суетливыми стайками водителей. В центре стоял полицейский уазик, с открытыми передними дверьми. На заднем сиденье вертели головами двое мужчин. Тагир остановился возле «бобика» и дважды посигналил, привлекая внимание полицейского за рулем. Швырнув планшет на пассажирское сиденье, постовой метнулся к Приоре. Тагир открыл окно и отсалютовал молодому коллеге удостоверением.
– Что у вас?
– Еле угомонили, товарищ лейтенант. У одного черепно-мозговая, увезли только-только. Двое в кузове сидят. Или оба били, или один кто-то, непонятно. Трубой.
– Свидетелей походу пол района да?
– Ну, все что нужно уже узнали. Женщина с окна на телефон все с самого начала снимала. Только в толпе не понятно кто из двоих ударил.
– Припаркуйся за домом, – сказал Адиль и вышел из машины.
В этот момент следователь почувствовал себя сорвиголовой дикого запада, который ввалился в рябящий от перегара салун. Хотя жил он на юге. Что ж дикий юг, тоже звучит. Выдержав мешанину озлобленных, усталых и внимающих глаз, устремленных на него Адиль направился к уазику. Из машины на него уставились два грузных маршрутчика. Широко-посаженые враждебные глаза на небритых, щекастых физиономиях. Рубашка одного была разорвана до пупка. Обрывок клетчатой ткани, зажатый складкой под грудью, обнажал курчавое пузо. На другом расходилась по швам изгвазданная в дорожной пыли олимпийка.
– Кто пострадавший?
– Молодой водитель. Недавно вышел на работу. Диспетчер сказал у этих двоих с ним и раньше конфликты были – работать мешал.
– Точнее работал как надо. Молодые ж гонзают как угорелые, все остановки подметают, а им ничего не остается. У рафиков постоянно конфликты на этой почве. Эти-то привыкли от остановки до остановки плестись, чтоб побольше людей собралось, – обрисовал Адиль основы одноклеточного маркетинга задержанных.
– Снимем пальцы с трубы да и все, – произнес подошедший к машине Тагир.
Вглядываясь в лица водил, он вскинул головой и ухмыльнулся, недвусмысленно дав понять, что их конечка на ближайшие годы будет уже в другом месте.
– Она тряпкой обернута была. Когда мы её изъяли по ней разве что камаз не проехал.
Тагир не сводил