глаз.
Мы оба знали, что это правда. Александр Рэй Ньюман – опасный тип, который сейчас подобным поведением лишь играется со мной. На самом деле он не относится ко мне так. Это всего лишь иллюзия, созданная для подавления моей бдительности. Я уверенна. В какой-то подходящий момент, следуя своему плану, он сделает мне подлянку. И не удивлюсь, если это будет чисто ради смеха. Он ненормальный…
– Самовлюблённый придурок! – буркнула я по-испански, чтобы он не понял, – Лучше бы сидела в своем Токио. Зачем я здесь?
– Тогда на тебе было бы ещё больше травм, – я вздрагиваю, в шоке смотря на парня, который с довольной едкой ухмылкой говорил на испанском.
Ему нравится то, что он видит. Моё шокированное лицо, мой ступор. Ему доставляла удовольствие подобная реакция на его какие-то проделки. Он был взрослым парнем с виду, но на деле это был мальчишка, лишённый любви, которому нужно всем показать, какой он прекрасный…
Он знает его? И всё это время понимал всё, что я говорила? Неет… Это должно быть шутка. Я, наверное, сплю.
Было бы больше травм…
Ребёнок, способный на мозговой штурм… Он аналитик… Он понял… Действительно, проанализировал всё, что видел и слышал, и соединил воедино. Александр Рэй Ньюман – опасный тип. И в какой раз я уже сама себе это говорю? Но всё равно продолжаю тянутся к нему… Он двуличен, умен и безумен. Взрывная смесь…
Мои руки были сложены на груди, поэтому я незаметно для всех щипаю себя за предплечья, дабы опровергнуть всю реальность происходящего. Больно. Значит, не сон. От этого ещё страшнее…
– Тогда бы ты не узнала, что брат тебя не предавал, не нашла таких хороших друзей, – его улыбка стала ещё шире, но говорил достаточно тихо, чтобы Нейтон не услышал нас, хотя в этом не было смысла, он бы всё равно ничего не понял бы, – Не встретила бы меня.
Он делает акцент на последнем слове, якобы показывая собственную значимость в моей жизни, будто он реально имеет како-либо значение для меня. Нет (да) … Вот же самовлюбленный придурок…
Как же он меня раздражает. Взрослый парень с шизой строит из себя дурочка. Не мог сразу сказать, что всё понимает? А если бы я сказала что-то личное? У него ни стыда, ни совести.
Он серьезно думает, что я поведусь на его спектакль? Чего он хочет этим добиться? Он не тупой – не стал бы просто так молчать или раскрываться именно сейчас. У него есть какая-то цель… какая?
– Ты знаешь испанский?
– Глупый вопрос.
Я мысленно закатила глаза, услышав свои же слова, а его моя реакция позабавила. Сжала руки на груди несколько сильнее, чтобы хоть немного привести себя в норму.
– Почему ты не сказал? Что ты хотел услышать? – брови нахмурились, а голос был тверд, хотя внутри я тряслась от страха перед ним.
Я боялась его. До жути. Потому что знала, что у него психические отклонения, и знала, что люди могут делать в таком состоянии. Ломка, вспышки агрессии, бессознательное поведение,