верю.
Она не останавливается, только подмигивает мне через плечо.
– Ciao ciao bella, шевели ножками!
Следуя ее совету, я вдыхаю прохладный британский воздух и иду по причалу. Меня до сих пор слегка покачивает, а под ногами гудят двигатели, даже когда я вхожу в здание. У пограничника такой акцент, что все приходится переспрашивать по два раза. Когда же до меня доходит, что он говорит, как жители Бронкса, я начинаю его понимать. Он со скучающим видом ставит штамп в паспорт, и я победоносно устремляюсь к выходу. Я на пути к цели, да еще и опережаю тщательно составленный график.
Пообещав себе внести изменения в расписание, как только сяду в лондонский поезд, я выхожу на дорогу и машу рукой проезжающему такси, и вдруг какая-то неведомая сила резко дергает меня назад. Я спотыкаюсь о бордюр и падаю на пятую точку. По дороге проносится грузовик – так близко, что сдувает мой капюшон. Меня чуть не сбила машина.
– Господи боже! – кричит кто-то у меня за спиной. – Он чуть тебя не переехал!
На меня с ужасом смотрит круглая розовощекая женщина с осветленными кудряшками, упрятанными в черную сеточку для волос.
– Ты жива, девонька? – пронзительно кричит она мне в ухо, все еще не отпуская лямку моего рюкзака.
– Кажется, да.
Я хватаю ртом воздух и с трудом поднимаюсь на ноги.
– Спасибо, я его не заметила.
– А, так ты американка? Тогда все ясно, – говорит она, пока я отряхиваю одежду.
Вроде бы все цело, только пониже спины болит.
– У нас надо смотреть сначала направо, солнце. Или смотри на всякий случай и туда и туда, если вздумаешь выйти на дорогу. Ты не в Канзасе, деточка.
Она хихикает, довольная своим остроумием.
– Я из Нью-Йорка и ни разу не была в Канзасе, – говорю я, поднимая упавший чемодан.
– А, Нью-Йорк, – одобрительно кивает она. – У меня там сестра, троюродная. Я гостила у нее в детстве. Мы общаемся на фейсбуке. Обожаю фейсбук.
Она смотрит на часики на пухлом запястье.
– Ой, мне пора. Стоянка такси вон там, на автовокзале. Все время прямо, не пропустишь.
На светофоре загорается зеленый человечек, автомобильное движение замирает, и перекресток заполняется снующими через дорогу пешеходами. Я устремляюсь к стоянке такси, непонятно почему чувствуя себя нарушительницей.
По мере того как я углубляюсь в город, запах моря исчезает, а золотистый утренний свет у меня над головой заволакивает серый туман. Неожиданно начинается дождь. Увидев такси, я отчаянно машу рукой, и – о чудо! – оно останавливается.
Я запихиваю на заднее сиденье чемодан и прыгаю вслед за ним в салон. Таксист тоже вычисляет меня, едва я успеваю открыть рот.
– Из Америки?
– Ага, – отвечаю я, вытирая рукавом дождевые капли. – Из Нью-Йорка.
Водитель благожелательно улыбается мне в зеркало заднего вида.
– Летал туда в прошлом году с супругой. Специально чтобы увидеть «Дакоту».
– А, Джон Леннон? – догадываюсь я.
Таксист грустнеет.
– Мой дядя без ума от «Битлз», – говорю