его национальную принадлежность. Быть армянином в Турции – значит постоянно подвергать риску свою жизнь. Богатые, влиятельные и поддерживающие правительство младотурок армяне – и те не застрахованы от репрессий.
– Но у них нет «охранной грамоты» в лице семейства Макензенов, – выдвинул аргумент полковник. – Влияние Германии в сегодняшней Турции велико. А Лазоряна с Макензенами связывают родственные узы. Вот почему так важно, чтобы Анастасия Лазорян согласилась сопровождать мужа в Константинополь. К тому же нас интересует не столько Турция, сколько Германия. Попасть туда из Константинополя Лазоряну будет проще, нежели из Петербурга.
– Согласен, – кивнул Румянцев. И тут же предложил: – Но давайте на минуту представим, что авторитета Людвига Макензена окажется недостаточно, чтобы защитить супругов. В этом случае операция теряет смысл. А Георгий и Анастасия окажутся один на один с турецкими властями. Армянин и русская. Если наши страны будут находиться в состоянии войны, не составит труда предугадать участь обоих. И, дай-то бог, чтобы смерть их была легкой.
– Право слово, что это вы занялись мрачными прогнозами? – раздраженно заметил полковник. – Я не хуже вас понимаю ситуацию и последствия, что могут ожидать супругов Лазорян. Но, если исходить только из неудач, нам с вами уже сейчас надо бы подать в отставку.
– Подадим в отставку либо нет, но мы останемся в Петербурге, – парировал тот. – Ситуация на Балканах до такой степени удручающая, что достаточно малейшей искры, чтобы центральные державы и Антанта вцепились друг в друга, словно голодные волки. Война в Европе неизбежна. А Турция с ее германофилами-младотурками неминуемо окажется в стане наших противников…
– Вот тут-то Лазорян с его родственными связями окажется для нас незаменимой фигурой, – перебив его, заключил Яхонтов. Видя, как Румянцев пытается возразить, полковник сделал нетерпеливый жест рукой, заметив с неудовольствием:
– Дмитрий Иванович, считаю своим долгом предостеречь вас от возможной ошибки, – он символически указал глазами в потолок, – Там, в верхах, уже все решено. Поэтому не пытайтесь остановить разгоняющийся паровоз. Полагаю, я выразился достаточно ясно?
– Так точно, господин полковник, – отчеканил Румянцев. Яхонтов поморщился, его лицо приняло кислое выражение:
– Право, Дмитрий Иванович, не стоит обижаться. В конце концов мы служим одному делу – процветанию России. Можете не сомневаться – пожелай мое руководство, я, не задумываясь, поменялся бы местами с этим армянским князем. И, поверьте, куда с большим удовольствием отдался бы работе «в поле», нежели за этим столом. Дмитрий Иванович, – продолжал полковник, – после разработки всех деталей предстоящей операции вами была подана докладная записка. В ней вы обосновали выводы, относительно нелегального положения Лазоряна. Как один из руководителей операции, вынужден сказать: я категорически против подобного подхода.
– Могу я узнать, на чем основано ваше мнение?
– Будь иное время, я бы согласился с вашими аргументами. Но вы справедливо