Александр Станиславович Малиновский

Под открытым небом. Том 1


Скачать книгу

раненую птицу. Левую ногу он волочил.

      – Принимай гостечка, хозяйка! – задорно сказал отец.

      Мать широко раскрыла дверь, чтоб не мешать костылям, и он, поддерживаемый дедом, вошёл в дом.

      – Ну вот, а говорили: волки съедят! Подавятся, верно, Шурка?

      Шурке стало радостно от такого вопроса, от морозного воздуха, от того, что все теперь вместе. Он помогал матери снимать с отца бекешу. Отец, проведя пятернёй по Шуркиной голове, добавил:

      – С такими помощниками нас не возьмёшь.

      Шурка опять порадовался тому, как отец просто и ясно всё говорит и делает. Под бекешей у него оказались гимнастёрка и галифе. Гимнастёрка задралась на поясе и Шурка увидел глянцевую упругую кожу корсета. «Ещё не сняли? А как же…»

      Когда укладывали отца на кровать, чтобы поменять бинты, Шурка заметил гипс на левой ноге, выше коленки до ступни. Пока мать с бабушкой занимались бинтами, Шурка с дедом вышли и внук спросил:

      – Деда, а как же его такого отпустили?

      – Василий настоял: выписывайте – и всё тут! Железный человек, одно слово. Да и бабка Груня твоя чего стоит!

      Пожар в школе

      Спалось Шурке плохо. Снились какие-то люди в тулупах, лошади.

      Под утро случился большой переполох. Часто захлопали калиткой, дверью в задней избе. Шурка, продирая заспанные глаза, встал и пошёл на бабкин голос на кухне. Пол был холодный и он старался наступать одними пятками.

      – Шурка, почему носки не надел? Иди скорее назад или коты вон возьми.

      – А что случилось, баб?

      – Школа горит, мужики помчались тушить.

      Бабушка уже растапливала печку. На шестке лежали сухие полешки, а на полу – несколько котяков. В глубине печи горел маленький, как игрушечный, костерок. Пахло морозом, прорывавшимся временами через дверь, керосином и котяками.

      Баба Груня взяла увесистую полешку, покапала на неё из бутылки керосином и ловко швырнула в затухающий костерок – печка обрадованно враз засветилась, загудела одобрительно.

      – Кому сказала, чего стоишь? Иди досыпай!

      – Значит, в школу сегодня не идти! – обрадованно выскочило у Шурки и он сам удивился этому.

      Бабка Груня выпрямилась, взглянула в упор своими чёрными большущими глазами:

      – Разве так можно? Это ж беда какая, а?! – И укоризненно покачала головой.

      Стало стыдно, и уже не на пятках, а быстро шлёпая всеми ступнями, он засеменил в свой укромный уголок.

      …Утром, ступив на школьный двор, Шурка ужаснулся: левого крыла деревянного дома, где находился его класс и мастерская по труду, не было. Была куча хлама, гора каких-то неузнаваемых предметов и горелый запах, от которого щекотало в ноздрях.

      Учитель по труду Николай Кузьмич строгим голосом, по-военному, отдавал команды старшеклассникам, которые толпились кто с вилами, кто с лопатой на пепелище.

      Всё было и своё, и какое-то чужое, как в кино или во сне.

      «Хорошо, что только одна бабка знает, как я обрадовался со сна пожару». Шурка не мог представить, что стало бы, если б все узнали.

      …Подошла