через несколько минут встретил дровосек, волоча за собой бессознательного Дона. Я была шокирована тем, насколько быстро похититель нагнал его и, более того, поверг.
– Слишком медленно ты идёшь – сказал мужчина, беря меня неожиданно одной рукой под бок, как вещь.
Я старалась протестовать, но его хватка не давала мне даже пошевелиться. Удивительно, но я не почувствовала даже, что дровосек был напряжён.
– Что ты такое? – не выдержала, спросив.
Мужчина сжал меня немного сильнее, создавая неприятные ощущения.
– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, – двузначно ответил он. – Тем более, неправильные.
Я закрыла глаза, стараясь отгородить себя хотя бы визуально от его присутствия.
– А какие правильные?
– Ты полуглухая или отупела? Я тебе только что сказал про отсутствия у тебя прав.
Я выдохнула.
– Хорошо, задам тогда риторический вопрос: “Почему вы со мной так обращаетесь?”, который вы можете просто прокомментировать, зная, что вы не можете не оставить последнее слово за собой.
Он хмыкнул.
– Пусть риторический вопрос остаётся таковым и дальше.
Я поджала губы, понимая, что его очень сложно обыграть.
– Да, я сбежала 2 раза, – начала издалека. – Но я же Вам ничего не сделала. Я просто неудачно поиграла с подругой в монетку. И я должна была, как проигравшая, переждать ночь в лесу…
– Заткнись, – потребовал мужчина, слегка потрепав меня. – Сейчас всё это уже не имеет значение.
Я закусила губу, понимая, что в голове крутились только вопросы, которые, видимо, останутся без ответа или того хуже.
Дальше наш путь был полностью обличен в молчание. Когда показалась знакомая опушка, я хотела завыть.
Закинув меня на диван, а Дона – привязав к стулу, мужчина побил его по щекам.
– Просыпайся уже, блять, – жестко сказал. – Время предсмертной речи.
Я нахмурилась, садясь поближе.
Дон явно с трудом приходил в себя. Дровосек, тем временем, достал спички из кармана, зажигая огонь и устремляя взгляд на меня.
– Я пере… переоденусь, – судорожно сказала я, обматывая себя одеялом под формой Дона, пусть и которое было в его крови, а затем – снимая через верх одежду военного.
Мужчина, не разрывая зрительного контакта со мной, поднёс огонь к его одежде, вернее, моей. Я невольно задержала дыхание, видя, что военный ещё даже не оклемался.
– Туши сама – предложил он, отойдя на один метр.
Я, облизав губы, подбежала и начала сбивать огонь формой мужчины, надеясь, что у меня всё получится.
Дон всё равно не просыпался, даже когда горел сам.
– Всё, достаточно – сказал дровосек, отбирая у меня форму и, оставив перекинувшийся огонь на ней, отбросил на пол.
Я надеялась, что он не настолько сумасшедший, чтобы спалить свой же дом, ведь пол был полностью деревянным.
Мужчина также спокойно подошёл к военному, ударив его кулаком так, что вылетело несколько зубов и хрустнула шея. Я закусила до крови язык, чтобы