могло случиться.
Ёжик стал подниматься по ступеням, придерживаясь за перила. Перила были старые и облезлые, как и всё в этом доме: краска на них ещё кое-где оставалась, но разглядеть, какого она цвета, было невозможно. А он, Ёжик, не помнил.
Хотя, наверно, тысячу раз ходил туда-сюда по этой лестнице.
«Здесь еще безопасно. – пронеслось в голове у Ёжика. – Здесь на «крыльце» еще можно… что?»
Передумать.
Сзади раздался хлопок, и всё вокруг погрузилось во тьму. «Свинья захлопнула дверь», – сказал себе Ёжик, чувствуя, как холодеют пальцы. Звук падения засова, а потом – совсем тихо – скрежет ключа в замочной скважине. Какой-то неуклюжий и суетливый: наверно, не очень удобно держать такой маленький ключ в копытах. Тяжелые медленные шаги. «Пошла в спальню», – подумал Ёжик.
Вскоре последний отзвук шагов смолк.
Ёжик вздрогнул.
II. Прогулка и нападение
1
– Ты чего?
– Я ничего… а ты чего вцепилась?
Ёжик выдернул свою лапу из Белкиной. «Интересно, – подумал он, – а Белка боится темноты?»
Хотя… сейчас, наверно, не самое подходящее время для таких вопросов. Белка ругаться будет, да и вообще… «Дойдем до поляны, тогда и спрошу. – решил Ёжик, – А вообще, бояться темноты глупо. Не логично. Единственное, что нам сейчас угрожает – это лиса, а темнота не даёт ей никаких преимуществ».
Лужайку перед домом Свиньи после дождей совсем развезло, и земля под ногами чавкала как желе. «Чавк-чавк…» Звуки эти что-то отдаленно напоминали Ёжику, и он как раз пытался вспомнить, что именно, когда из темноты впереди выплыла береза.
Она была похожа на воронью лапу с вывернутыми пальцами. «Странно, – подумал Ёжик, – кучу раз проходил мимо, и никогда не замечал такой жути». Впрочем… он ходил тут днём. А в темноте березы, с этими их корявыми ветками, приобретают более устрашающий вид.
Там кто-то есть.
Почему за березой кто-то есть, Ёжик логически объяснить не мог, но чувствовал это каждой своей иголкой. Места за широким стволом вполне хватало для одного… для одного кого-то.
Ёжик прищурился. Невысоко от земли из-за ствола березы выглядывало светлое пятнышко треугольной формы. Оно едва заметно пошевеливалось, будто раскачиваясь на ветру. А ветра не было.
На Ёжика ледяной горой навалился страх.
– Белка…
– Что, Ёжик?
Ёжик открыл было рот, чтобы сказать про березу, но лишь нервно сглотнул. Там, откуда секунду назад высовывался кончик хвоста, ничего не было. Ёжик принюхался. Пахло сыростью, а тишину нарушало лишь ритмичное чавканье. Казалось, оно исходит отовсюду: из темноты слева, и справа, и сзади…
Ёжик оглянулся назад. И завопил.
Ему ухмылялась огромная скособоченная морда, зависшая над землёй.
Длилось это мгновение, чуть меньше секунды. Когда Ёжик чуть наклонил голову, всё встало на свои места. Никакой морды не было: просто «крыльцо» погрузилось в черноту под откосом и стало походить на оскаленную