не просто так – всегда есть какая-то причина. (Серьезно, вряд ли кому-то просто так захочется бродить по одним и тем же трем комнатам на протяжении двух сотен лет.) Моя теория, которой придерживаются и многие другие, состоит в том, что у призраков есть незаконченные дела в этом мире. Иногда это происходит из-за сообщений, которые они хотят нам передать. А иногда они просто не знают, что умерли и пора уходить.
Эти обеспокоенные души хотят быть услышанными. Им нужно, чтобы их услышали. На счастливчиках, вошедших с ними в контакт, лежит ответственность выслушать их. По-настоящему выслушать, а не отнестись к этому как к веселому времяпрепровождению. Много раз в нашей телевизионной программе «По следам призраков» были моменты, когда мы с моим партнером Адамом Берри, помогающим мне с исследованиями, находили призраков, явно нуждавшихся в помощи. Но специфика шоу и ограничения в съемках вынуждают заканчивать выпуск еще до того, как мы могли бы им помочь. Программа позиционировалась как реалити, где людям помогают выяснить, водятся ли в их домах или офисах призраки, а не где душам помогают справиться с тем, что удерживает их в нашем мире. Чем чаще мы так делали, тем более виноватыми себя чувствовали.
Однажды мы снимали выпуск «По следам призраков» в «Вейверли-Хиллз», штат Кентукки, в огромной лечебнице. Когда-то во время вспышки эпидемии туберкулеза в начале XX века там одновременно лежали четыреста пациентов. После закрытия лечебницы для больных туберкулезом «Вейверли-Хиллз» стала учреждением длительного ухода за престарелыми и психически нездоровыми людьми, которое в итоге тоже закрыли из-за жалоб на пренебрежение нуждами пациентов. Текущий владелец Тина Маттингли, выкупившая это здание, утверждает, будто в «Вейверли-Хиллз» погибли от двадцати до шестидесяти двух тысяч людей в течение 120 лет существования.
Во время съемок мы с Адамом побывали в крыле медсестер, которое раньше ни разу не исследовали должным образом. Насколько нам было известно, мы стали первыми за последние десятилетия, кто обратил внимание на эту часть здания. Ночью, где-то в два часа, при помощи стуков мы начали общаться с несколькими призраками, которых считали медсестрами. Нами были приняты четкие правила коммуникации: один стук – «да», два – «нет». Все так и шло: они отвечали на каждый вопрос, и их ответы были совершенно понятными и последовательными.
В какой-то момент мы спросили: «Сколько вас? Постучите все, кто сейчас находится здесь». Отовсюду послышались стуки. Их было не меньше семнадцати. Будто семнадцать человек пытались связаться с нами.
Дальше задали следующий вопрос: «Нужно за вас помолиться?» и услышали один стук. Мы помолились за них. Не могу назвать себя особо религиозным человеком, но, если кто-то просит меня помолиться за него, я не могу ему отказать. Мне кажется, все дело в энергетике и намерении. Во время молитвы вокруг нас было совершенно тихо. Ни единого стука. Но как только мы произнесли «аминь», стуки возобновились. Было ощущение, будто они пытались таким