– Пенелопа зашла к себе в спальню и достала из-под кровати ножны с мечом и кинжалом, взяла рюкзак и вернулась к доктору.
– Вы куда-то собираетесь?
– Нет, что вы, доктор, я просто люблю ходить по дому с рюкзаком – съехидничала Пенелопа в ответ – ей осталось меньше 15-ти минут 0 мне кажется, вы не настоящий доктор.
– Я психиатр, мисс Джонс.
– Я же говорю, что ненастоящий.
– Это потому что я лечу души, а не тело, как вы, хирурги.
– Нет, просто вы никого не вылечите, в отличие от меня.
– А от чего я вас должен вылечить, Пенелопа?
– От ведьменского проклятья, разумеется.
Видимо доктор Хофстедер ожидал услышать что угодно, но только не это, так как удивлённо воззрился на Пенелопу.
– И кто же вас проклял? – наконец спросил он.
– Гвендолин. За дело. Вы же знаете, я ездила во многие «горячие точки» с «Красным крестом», вот и доездилась. Плен никого не красит, люди ломаются очень быстро, ну и я сломалась. Я делала смертельные инъекции другим пленникам, и среди них была одна ведьма, совсем ещё девчонка, и как оказалось протеже Гвендолин. Она пришла ко мне сразу после того, как нас спасли военные и прокляла – я буду жить жизнью той, которую отняла. Жизнью ведьмы.
– И что это значит?
– В свой день рождения я переношусь в другое измерение и живу там год, хотя здесь проходят всего сутки. Та несчастная девочка была оттуда, и я год за годом помогаю её семье, лечу всех, кто попросит, сражаюсь, если придётся. Места там, знаете, неспокойные.
Доктор Хофстедер впервые в своей практике столкнулся с подобным случаем. На первый взгляд Пенелопа была вполне адекватна, но этот её рассказ говорит или о шизофрении или о раздвоении личности. Надо понаблюдать за ней.
– А как вы сами, Пенелопа, с точки зрения врача можете объяснить происходящее с вами?
– Волшебство.
– Ясно. Я думаю, вы должны будете записаться ко мне на приём в клинику.
– Обязательно, только вы сначала объясните себе это другими словом – тут Пенелопа печально улыбнулась и… исчезла.
Записка одиннадцатая – Воспоминания
– Хватит! – этот крикнул Тейлор и видение исчезло.
Я пока молчала, хотя мне тоже хотелось кричать. Вот оно что, вечно вся такая правильная Гвендолин Моргенштерн когда-то одна из сильнейших ведьм в мире успела испортить жизнь моим родственникам, а не только мне. Но на себя она проклятье не наложила, хотя предала всех свои сестёр-ведьм, обрекла на смерть почти весь свой ковен. Её им теперь под запретом, а ведь когда-то она была моей лучшей подругой и наставницей в ворожбе.
– Моя мама была хорошим человеком – подал тут голос Тейлор – отец до сих пор плачет, когда смотрит на её фотографию.
– Я в этом не сомневаюсь, Тейлор. Она искупила свою вину.
– Так почему она не осталась со мной и отцом? Почему она нас бросила?
– Твой отец должен тебе это рассказать. Спроси его.
– Он не отвечает. Да и зачем? Зачем мне знать что-то о той, кому я был не нужен?!
– Ты