полученную информацию, «дед» какое-то время смотрел на меня, но, чего-то сообразив, сделал неверный шаг в сторону, освобождая проём двери, и широко махнул рукой:
– Заходи.
Он показал кивком головы, куда мне надо проходить, и, подождав, пока я переступлю порог, с треском закрыл дверь.
От такого сотрясения переборок я невольно вздрогнул и обернулся на «деда», который неверной походкой подошел ко мне и протянул руку:
– Василич, – растягивая буквы, еле выговорил он, энергично помогая себе произнести эту трудную фразу поворотом головы слева направо, от плеча к плечу.
– Михалыч, – подыграл я ему, но мой сарказм «дедом» был, конечно, не понят, и он, пройдя к банкетному столику, стоящему у дивана левого борта, вновь воззрился на меня, что-то соображая.
– Пиво будешь? – наконец-то разразился он сакраментальной фразой, по всей видимости стоившей ему значительного труда, указывая на столик широким барским жестом.
На столике стояли тарелки со вчерашней закуской, недопитая бутылка «Джонни Уокера» и несколько банок пива.
– Не, не буду, – отказался я, – дел сегодня невпроворот. Дела у тебя принимать буду.
– Ну, как знаешь, – вальяжно отреагировал на мои слова «дед», не обратив внимания на мою последнюю фразу, и отхлебнул из банки, которую по-прежнему держал в руке.
Видать, «дед» уже хорошо опохмелился. Язык у него уже прилично заплетался, и к каким-либо действиям, например передаче дел и работе с документацией, он был явно неспособен.
– Я смотрю, ты сейчас не в состоянии заняться делами? – вопросительно глянул я на «деда».
– Эт ты точно подметил, – честно согласился «дед». – Вчера так наотмечались, что сегодня надо отдохнуть. Кристмас же… – попытался он объяснить своё состояние.
– Понимаю, что Кристмас, – уже недовольно смотрел я на полупьяное создание. – Но дела делать-то надо?
– Ты меня, конечно, прости… как тебя там? – забыв моё имя, тупо глядя мне в глаза, переспросил он.
– Борис Михалыч, – уже жестко напомнил я ему.
– Да-да, Борисыч, ты меня извини, но давай начнем после обеда. Поспать мне надо. – «Дед» уже виновато смотрел на меня.
– Лады, – согласился я с ним, развернулся и вышел из каюты, стараясь не показывать свое раздражение и злость от полученного общения.
Надо было что-то делать. Надо было начать ознакомление с судном, поэтому, увидев рядом с каютой старшего механика каюту второго механика, я постучал в неё.
Со вторым механиком – Евгеничем – мы встречались во Владивостоке. Это был спокойный, неразговорчивый мужик моего возраста. В пароходстве он работал старшим механиком, но тут из-за неважного, мягко говоря, знания английского языка его взяли только вторым. Он на неделю раньше меня выехал из Владивостока, и только после постановки судна к причалу его привезли на судно.
Из каюты раздалась негромкое приглашение:
– Кому чего надо? Заходи. Дверь не заперта, – перемежаемое такими знакомыми русскими междометиями.
Толкнув