ей происходит.
Они ведь ничего не знают. Аня открыла глаза и долго, не мигая, смотрела на слепящий свет лампы под потолком – до тех пор, пока глаза не заслезились и не заболели. Допила вино в несколько глотков, смаргивая пляшущий перед глазами круг, и поднялась. Надо бы прибраться в комнате, пока ещё не совсем поздно. Она сгребла со стола тарелки, ставя их одну в другую, сгрузила в раковину на кухне. Туда же отправились бокалы, чашки и ложки с вилками.
Уборка заняла больше времени, чем Аня планировала, даже несмотря на то, что вместо обычной скатерти на этот раз она постелила бумажную, чтобы не пришлось потом её оттирать, потому что кто-то обязательно прольёт вино, уронит салат или ещё что-то. Она просто выбросила её вместе с остатками еды.
Когда Аня расставила вымытую посуду в сушилке, собрала раскладной стол обратно до размера тумбы и вернула на место стулья, комната приняла знакомую уютность.
Аня втянула носом воздух, перекинула волосы на правое плечо и расстегнула молнию на платье. Оно мягко скользнуло к её ногам. Она переступила через зелёный край, подхватила его с пола и пошла в ванную.
У зеркала в коридоре Аня задержалась, чтобы вытянуть фотографию с одного из его краёв.
Со снимка на неё глянули две темноволосые девчонки. Они смеялись так искренне, что невозможно было не улыбнуться, глядя на них. Одна поставила другой рожки, а вторая уже тянется обеими руками, чтобы защекотать. Две одинаковые девчонки с разным цветом глаз. У одной серый, у другой голубой. Близняшки. Аня и Яна.
Аня подставила лицо под струи воды. Они обжигали кожу, но ей нравилось ощущение, будто она растворяется вместе с паром, становясь такой же невесомой и горячей.
Вода барабанила по голове. Аня запустила руки в волосы и несколько раз провела по их длине пальцами.
На том снимке им почти шестнадцать лет. Фотография была сделана за год до того, как Яна связалась с плохой компанией. За год до того, как их жизнь изменилась. За год до того, как они почти перестали общаться друг с другом. И за два года до того самого дня рождения, когда Яна…
Аня всхлипнула. Как давно она уже плачет, смешивая слезы с водой?
С тех пор, как умерла Яна, прошло пятнадцать лет, а Аня всё так же ненавидит день своего рождения. Нет. День их рождения. И день смерти Яны.
Аня закрутила краны и завернула волосы в пушистое полотенце, обернувшись ещё одним. Из комнаты доносилась трель мобильника. Разговаривать ни с кем не хотелось. Ей хватило целого дня, пока она делала вид, что всё хорошо и улыбалась друзьям, которые приехали поздравить её. Они знали, что когда-то у неё была сестра-близнец и что она умерла, но обстоятельства смерти Аня почти никому не рассказывала. Да и зачем? Тем более, что она и сама их не до конца помнила. Только то, что это случилось во сне. Как раз после празднования дня рождения с родителями.
Аня посмотрела на входящий вызов. Олег. Переключила телефон в беззвучный режим и сунула его под подушку.
Аня выскользнула из подъезда и накинула на ещё влажные волосы капюшон серой толстовки. Вечер выдался прохладным. Лето почти закончилось.
Небо потемнело и кое-где поблёскивали крохотные звездочки. Редко, когда в городе такое увидишь. Аня на секунду остановилась, чтобы посмотреть на них. Налетевший ветерок заставил её поёжиться и погнал вперёд.
Она мягко ступала по серому асфальту, сосредоточившись на белых кроссовках, отсвечивающих в темноте, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Ощущение, которое она никогда ни с чем не спутает – волосы на затылке встают дыбом, всё тело мурашится, а на спине словно выжигают горячее клеймо.
Аня обернулась, не останавливаясь, но никого не увидела – только коробки домов с золотящимися окнами. Чувство, будто за ней наблюдают – когда оно появилось? Не сегодня, а вообще. Она уже и не помнила. Оно как будто всегда было. С той самой ночи, когда умерла Яна.
Аня остановилась и огляделась по сторонам. Рядом точно никого не было, даже случайных прохожих. Она резко выдохнула. Наверное, нервы. Напряжённый сегодня выдался денёк. Аня засунула руки в карманы толстовки и улыбнулась – впереди ярко-синими буквами мигала вывеска «У Микки».
– О, Малышка! Не спится? – Микки, на самом деле Миша, улыбнулся ей из-за барной стойки.
Аня села на высокий стул:
– Как-то не засыпается.
– Тебе как обычно?
Аня кивнула:
– Какие новости?
Пока Микки готовил ей напиток и болтал, рассказывая, что с ним случилось за последний месяц, за который она
/«Совсем старика позабыла!»/
не появлялась в баре, Аня рассматривала знакомый интерьер и накручивала прядь волос на палец.
Она нашла бар «У Микки» почти сразу, как только сняла квартиру в этом районе. Аня тогда только-только перевезла вещи, жутко устала за день, разбирая не заканчивающиеся коробки, и решила выбраться перекусить. Как назло, все магазинчики были уже закрыты, а пара забегаловок, которые она нашла, ей не понравились.