смех – дело трудное. Они обхохатывались со всей силы. Наташе было неудобно смеяться лежа и она, сгибаясь от смеха, все же села и накинула на себя полотенце.
Грузин Гриша воспрянул духом, считая себя самым неотразимым на этом пляже, ведь самые красивые «дэвушки» удостоили его вниманием, говорят ему о своих желаниях и радуются, веселятся.
– Гдэ этот клюб? Скажи. Вечером он работает? Да? Пойдешь туда. И ты тоже – он опять подмигнул Тане.
– По моему он не знает слово «вы» и предлагает нам с ним пойти по очереди. Сначала тебе, потом мне – хохотала Таня.
– Я здэсь уже все клюбы знаю. Я уже везде был. А «Люна» не знаю.
Таня закрыла руками лицо, вытерла слезы, которые от смеха катились не произвольно, и сказала:
– Луна, миленький, далеко. Очень далеко. Мне жаль, но ты до нее не дойдешь и даже не долетишь.
Заявление ему не понравилось, Гриша подскочил, гордо выпячил грудь. Пиво вылилось на камни. Женщина, отдыхающая по соседству, удивленно оглянулась и недовольно помотала головой.
– Я? Я дойду. У мэня есть сила. А надо будет, возьму таксы. И тэбе. И тэбе.
– Хорошо-хорошо – успокаивающе согласилась Таня. – Прысядь, милок. Дойдешь, дойдешь.
Гриша гордо уселся на место и погрозил пальцем Тане.
– Ты так нэ говори. Я все могу. Я же Джумбер. Мэня все знают.
– Я поняла. Каюсь, – с улыбкой согласилась Таня и переглянулась с Наташей – горячая грузинская кровь.
– Таня, а почему мэня мэлок зовешь? Нэ понимаю, это мэл, который учитэль в школе на доске пишет? Мэл, потому что я бэлый, как мэл? Я плохо загорел?
Он осмотрел свою темную кожу на животе, по бокам и даже попытался заглянуть за спину.
– Бэлый мэл. С ума сойти можно с тобой, Гриша. Куда тебе еще загорать?
– Может он хочет негром стать? – усмехнулась Наташа.
– Нэ, нэгром нэ хочу.
– Вот и хватит тебе на солнце жариться. Иди в баре в теньке посиди – выпроваживающее, предложила Таня.
– Хорошо – согласился «бэлый мэл»– пива тэбе принести? И тэбе?
– НЭТ – хором ответили Таня с Наташей и засмеялись.
– Видэш, дэвушки, со мной вэсэло.
– Это уж точно – единственное с чем могла согласиться Наташа.
Он поднял пустой бокал, заглянул в него и пошел в бар за пивом.
– Обувай лябутены и пошли на денс – коверкая слова, веселилась Таня.
– Он повеселил меня.
– Самое смешное, что он сам не понимает, что говорит глупости. Но нам нужно от него избавляться – заговорщицки сказала Таня и шепотом добавила – в хорошем смысле этого слова.
– Еще не хватает, чтоб он пошел нас провожать и узнал, где мы живем – так же шепотом поддержала ее Наташа, – потом весь свой отпуск доставал нас своим присутствием.
Осознав невеселую перспективу, они заговорщицки осмотрелись. Невдалеке от них расположилась Виктория с детьми, мальчишки сразу побежали в воду, на ходу скидывая с себя футболки и шорты, Света в сарафане вошла в море и только приподняла подол. Ценить маленькие радости могут только дети.
– Привет – закричала она.
Наташа помахала ей рукой, а Виктории кивнула головой – поздоровалась.
Света подбежала