шифр, чтобы расширить земли для археологических раскопок, убедить в необходимости рыть и копать, чтобы на самом деле получить выгодные позиции для британских форпостов перед большими войнами. Неслучайно после колледжа археолог-любитель Эванс отправился журналистом на Балканы – горячая точка начала ХХ века. Там Эванса сразу арестовали по подозрению в шпионаже в пользу России. Что Россия – сомневаюсь, а вот шпионаж – почему бы и нет. Многие британские журналисты, писатели и археологи трудились на британскую разведку. И Эванс трудился усердно, так как ему даже прочили место консула в Дубровнике или посланника в Черногории.
Но это все так, утренние размышления на балконе. Но с другой стороны, почему те, кто расшифровали линейное письмо Б скончались – кто от грузовика, кто от внезапного рака. Может, это просто совпадение, а может… Черт знает, какие мысли лезут на берегу моря, где все спокойно, а может, потому и спокойно, что все так и было, а шпионские войны тихие и бесшумные. Все страшное случается, когда вокруг сплошное умиротворение, а за ним – греческие интриги и шпионские хитросплетения. Все истории ведут сюда. Или отсюда. И как не наблюдай, не увидишь ничего. Все обычно, все как всегда, будто и не было у этой страны потрясений.
Уже моют витрины, из кафе тянет свежесваренным кофе, а юноша играет на своей свирели, и скоро откроется пекарня, где будут восхитительные булочки и невообразимые пирожные. Все вместе и каждый сам по себе. За юношей я слежу каждый день. С лохматой собакой он приходит к восьми утра к дому напротив нашего домика и церкви и до восьми играет на блок-флейте. Я уже даже машу ему рукой. Он мне даже отвечает. А в восемь он исчезает. Даже не уходит, а пропадает, а кудлатая собака так и лежит на пороге еще не открывшейся таверны. Может, она ждет тайных посланий? Или просто подачек. И этого фильма хватает на целый день, целую неделю и весь отпуск.
Но мы же туристы, мы жаждем соприкосновения с ценностями и прочим. Мы же не только морем и миром приехали наслаждаться. Мы должны (кому неизвестно) осваивать культурные пласты. Нам пора было дальше осваивать остров.
Мони Превели.
Для начала мы объединились с двумя парами немецких старичков и вместе на катере отправились на пляж Превели, где, как утверждал Стелиос, растут уникальные пальмы, таких больше нигде нет, только в Превели. На четверых катер стоил не так уж и дорого. В шесть утра мы встретились на пристани и отправились в поход, вернее – в плавание. Через два часа мы достигли заветного места. Нас высадили на берег, и катер ушел от берега в ожидании нас.
Пляж, зажатый между двумя скалами делился рекой на две части – между морем и рекой, и за рекой. Вода в море смешивалась и была совершенно особой, волшебной и с чудесными свойствами, какими – я уже не поняла даже на немецком. Этот оазис правда был волшебным. Река спускалась с горы, прежде чем сделать крюк перед морем, а если пойти против ее течения, то можно уйти к самым скалам, на которых стоит монастырь Мони Превели, в который невозможно подняться без альпинистского снаряжения (они