в этом сомневаться.
– Так я тебя не держу, – ухмыльнулся этот засранец, отпуская мои запястья и пряча руки в карманы джинсов.
С трудом подавив в себе острое желание врезать ему по яйцам, я отскочила назад и посмотрела на Дину.
– Это не то, о чем ты подумала, – предупредила я подругу.
Та помотала головой.
– Конечно-конечно, вообще не то! Правда я и подумать-то ни о чем не успела.
Однако ее пошлая улыбочка говорила об обратном. Мне еще очень долго будут припоминать этот эпизод, и каждый раз он будет обрастать новыми интимными подробностями.
– Господи-дай-мне-сил, – пробормотала я, возведя глаза к темному небу.
– Я, конечно, оставила бы вас наедине, чтобы вы закончили то, о чем я не успела подумать, – не сдержала язвительной ухмылки Дина. – Но Алену пора везти домой. Наша малышка перебрала.
Я вскинула глаза. Еще двадцать минут назад Алена лихо отжигала под музыку в центре зала и выглядела вполне трезвой и счастливой.
– Когда она успела-то?
– Это все ее диета и коварное грузинское вино, – вздохнула Дина, направляясь к двери.
Я посмотрела на Руслана.
– Подгони машину, мы сейчас выйдем.
Тот кивнул и без всяких пререканий пошел к воротам. Вот всегда бы так – цены бы ему не было!
– А парнишка-то ручной стал, – обернулась Дина, поигрывая бровями. – Видимо, не терпится продолжить начатое в твоей спальне.
Я возмущенно фыркнула.
– Дина, блин! Нечего продолжать! Это вообще-то была драка. Я его ударила, а он применил болевой прием. До сих пор следы остались!
Я продемонстрировала подруге покрасневшие запястья.
– Ну так я и говорю, – подняла на меня глаза Дина. – Ему не терпится продолжить ваши бои без правил в спальне. И лучше голенькими, чтобы одежда не мешала…
Последнюю фразу Дина договаривала, давясь от хохота и резво уклоняясь от моего подзатыльника.
Дал же господь подруг! Одну с вином наедине нельзя оставить, а вторая – сексуально озабоченная!
Бурча себе под нос, я зашла в гостиную и сразу же увидела Алену. Она драматично полулежала на диване и что-то вдохновенно втирала Камиле. Судя по озадаченному лицу хозяйки вечеринки, та не понимала ни слова.
Так, надеюсь, в ход пошел не Мандельштам – единственный горячо любимый мужчина нашей Аленки.
– Жизнь упала, как зарница, как в стакан воды ресница. Изолгавшись на корню, никого я не виню… – донесся до меня нежный голос моей ангелоподобной подруги.
Все-таки Мандельштам. Дело плохо.
– Лёньчик, пойдем прогуляемся, – осторожно приблизилась к дивану Дина, глазами показывая мне обойти нашу верную подругу с тыла.
– Нет, мне здесь нравится, – неожиданно заартачилась Алена, мотая головой, отчего ее светлые локоны разметались по дивану.
Стараясь не делать резких движений, Дина плавно опустилась на край сидения.
– Лёнь, ну ты же не хочешь, чтобы из-за тебя страдала одна одержимая страстью парочка, жаждущая уединения?
Я