Фридрих Незнанский

…И грянул гром


Скачать книгу

Тем более что у меня будет целый ряд вопросов относительно вашего Димы.

      – Да. Да-да! Конечно, – вновь засуетилась хозяйка дома. – Разуваться не надо, нет. Проходите, пожалуйста.

      Проводив гостя в комнату сына и разрешив ему порыться в ящичках его стола, а также в бельевом шкафу, она еще какое-то время постояла на порожке, скорбно поджав губы, и ушла в кухню. Перед тем как оставить Голованова одного, спросила:

      – Вы, наверное, голодны? Сейчас уже вечер… Может, приготовить чего-нибудь?

      Интеллигентный Голованов благодарно улыбнулся:

      – Ну-у, ежели, конечно, это вас не затруднит…

      – Господи, да о чем речь! Я хоть на минутку-другую отвлекусь. Знаете, этак ведь и с ума можно сойти. Мысли такие в голову лезут, что…

      И она безнадежно махнула рукой.

      Марина Станиславовна Чудецкая имела все основания опасаться за дальнейшую судьбу сына. Выдвинув ящички письменного стола, Голованов без труда обнаружил небольшой, довольно примитивный тайничок, в котором лежала коробочка с планом. Поискал еще немного – и на задней панели зеркального шкафа-купе обнаружил еще один столь же примитивный тайничок.

      Опий.

      Теперь уже не оставалось сомнений, что исчезновение Дмитрия Чудецкого каким-то образом завязано на наркоте. Или же связано с наркотиками, что в общем-то не одно и то же.

      Вернув заначку для курева и порошок на прежнее место, Голованов еще раз беглым взглядом прошелся по комнате, стены которой были украшены увеличенными фотографиями неизвестных ему пианистов, схваченных мастерами фотографии в моменты наивысшего творческого экстаза. Закрытые глаза, высоко вскинутые или же почти упавшие на клавиши головы и руки… Пальцы рук, из-под которых вырывались застывшие на фотографиях звуки.

      И только на одной стене, как бы возвышаясь над остальными исполнителями, висели две фотографии в рамках, от которых Голованов не мог оторвать восхищенного взгляда.

      Ван Клайберн и Эмиль Гилельс. Два великих пианиста, покоривших своей игрой мир. Фотографии висели друг против друга, и ощущение было такое, что эти два гения, до чертиков уставшие от мировых турне, выступлений в лучших концертных залах и конкурсах на звание «лучший», просто наслаждаются своей игрой, чтобы уже в следующую секунду с силой бросить свои пальцы на клавиши концертного рояля.

      Засмотревшись на фотографии, Голованов даже не заметил, как в дверном проеме застыла мать Чудецкого, и только ее голос, тихий и как бы ушибленный, заставил его оторваться от фотографий.

      – Нравится?

      – Не то слово.

      – Тот, что справа, – Клайберн, американский пианист. А второй…

      – Я знаю. Гилельс.

      – В лицо знаете Эмиля Гилельса? – не смогла удержаться Чудецкая.

      – А почему бы и нет? – не менее ее удивился Голованов. – Мне как-то случилось на его концерте побывать, перед Афганом. Ну а когда вернулся… Жалко, что второй раз вживую не услышал. К этому времени Эмиль Григорьевич уже умер.

      Видимо, ничего подобного Чудецкая никогда не слышала от своих арбатских клиентов,