Антон, опасаясь, как бы дед не назвал его слабаком.
– В следующий раз поедешь со мной?
– Да, – снова сказал Антон, совсем падая духом. – А мы опять будем сидеть в засаде?
– А как ж! – пристально вглядываясь в лицо Антону и усмехаясь, ответил дед. – В охоте засада – первое дело. Ничего, в следующий раз будет легче. Это я тебе обещаю.
Но следующего раза не случилось. Через пару дней выяснилось, что на охоте дед подхватил крупозную пневмонию легких. Деда увезли в городскую больницу, где он и умер спустя неделю.
С тех пор Антон Плетнев не любил охоту. И терпеть не мог сидеть в засаде.
И всё-таки работа есть работа. И если уж взялся за работу, будь добр, сделай ее на совесть.
В ожидании прошло около получаса. Наконец, из казино – без куртки, в рубашке и пиджаке – вышел Симонов. Он быстро зашагал к автостоянке.
– Так-так, – сказал себе Плетнев, встрепенувшись. – Кажется, началось.
Он взял с сидения цифровую видеокамеру и, нажав на зум, быстро поймал Симонова в объектив. Теперь Плетнев мог разобрать даже выражение его лица. Симонов подошел к джипу Митрохина, открыл дверцу ключом, но забираться внутрь не стал.
Вместо этого Симонов нагнулся к бардачку.
– Оп-па, – усмехнулся Плетнев, еще больше приближая изображение. – Кажется, Митрохин не ошибся, и ты впрямь собираешься…
Договорить он не успел. Яркая вспышка ослепила Плетнева – так, что он едва не выронил видеокамеру. В то же мгновение автостоянку потряс оглушительный взрыв. Яркие языки пламени вырвались из салона и заплясали на капоте джипа.
Немного оправившись от шока, Плетнев швырнул камеру на сидение, а сам выскочил из машины. И тут он увидел Симонова. Вернее, – то, что от него осталось. Взрыв отбросил его метра на четыре от машины. Пиджак и брюки сорвало взрывной волной. Тело Симонова представляло собой охваченную пламенем груду человеческого мяса.
Плетнев покачнулся и вдруг перегнулся пополам – его мучительно и шумно вырвало.
– Что? – услышал он над ухом вопль Митрохина. – Что вы наделали?
Плетнев выпрямился, вытер рот рукавом и сказал, глядя на толстое, покрытое пылающими бисеринками пота лицо Митрохина.
– Ваша машина только что взорвалась. Вместе с объектом.
Митрохин затрясся от ярости.
– Вы что, идиот? – заорал он. – Вы понимаете, что вы сделали?
Плетнев поморщился и посмотрел рассеянным взглядом на сбегающихся со всех сторон людей.
– Я ничего не делал, – проговорил он тихо. И повторил: – Ничего.
– Ничего не сделали? – продолжал орать Митрохин. – Да из-за вашего непрофессионализма я потерял машину и партнера!
– Вы не…
– Какого черта! Как мне теперь разбираться с его долей?
Плетнев посмотрел на догорающий труп и через силу усмехнулся.
– Теперь он вас не убьет, это точно.
– Это что, шутка? – рявкнул Митрохин. – Он всего-навсего должен был сесть в тюрьму! – Толстяк