Олаэча вжался в угол перед дверью. Выстрелы чужаков слегка оплавили стену у самого его плеча. Ватсон молчал, не стрелял, и Олаэча, присев на колено и держа пистолет-лазерник обеими руками, выглянул в дверь. Вот они, чужаки. Оба. И палец нажал на гашетку раньше, чем сознание пожелало этого. Скорострельность у лазерника была просто дикая: Хуан успел сделать шесть выстрелов, а двое оранжевых – всего один. Тот, которого Олаэча застрелил первым, вообще ничего не успел, просто сполз по стене, а второй сумел пальнуть, но его уже развернуло выстрелом и его импульс вонзился в низкий потолок.
Ивасаки и Пир задержались, потому что за их дверью открылся маленький тамбур, а впереди обнаружилась еще одна дверь; она-то и отняла драгоценные секунды. Японец проскочил ее, когда Олаэча уже стрелял. В квадратной рубке находился и третий инопланетянин, и в руках его был не знакомый пистолет, а нечто посолиднее, вроде серебристого ружья. Эксперты и впрямь оказались головастыми ребятами. Наверное, это был какой-нибудь командир чужаков. Он нервно тянулся вправо, на выстрелы, и Ивасаки едва не уткнулся ему в спину. Обернуться чужак не успел: Ивасаки хладнокровно всадил ему в затылок пулю. Оставалось помещение в самом центре тарелки, туда вели еще одни двери. Пока японец разбирался с упавшим оранжевым, первым делом отшвырнув носком ботинка оброненное серебристое ружье, Пир замер на миг перед этой последней дверью, распахнул ее и шагнул внутрь. В маленьком квадратном отсеке располагался только конус силовой установки с пульсирующим оранжевым стержнем наверху. И еще чужак, похоже, собиравшийся спрятаться за конусом. Пир не дал ему это сделать: уложил, словно в тире. В упор. Как тройку турецких террористов в девяносто седьмом в Несебре, под Бургасом.
Он даже не успел толком рассмотреть инопланетянина. Потому что видел в основном ствол плазменного пистолета, медленно-медленно поворачивающийся каналом излучателя к нему, Пиру.
Ивасаки пнул лежащего чужака – тот был, без сомнения, мертв. Внешне он напоминал большого желто-оранжевого червяка с парой четырехпалых рук и остроносым лицом. Ног у чужака не было, а передвигался тот, видимо, на изогнутом хвосте.
Японец, рассмотрев инопланетянина, поднял голову – перед ним загадочно мерцали экраны и высвечивал огоньки пульт управления. У пульта, прямо из клетчатого пола, росли, будто пара диковинных грибов, два кресла.
– Дьявольщина! – услышал Ивасаки голос Ватсона. – Ну и пальбу вы надо мной устроили!
Олаэча ткнул его кулаком:
– Жив, чертяка! Я уж думал – зацепили тебя. Лежишь, не стреляешь…
– Стреляешь! Я еще до пола долететь не успел, как ты их уложил! Поспей за тобой, сын неба…
Олаэча довольно хмыкнул.
Тут в дверь вошел Паллистер с лазерником в опущенной руке.
– Сколько? – спросил он коротко и огляделся, считая трупы чужаков. – Трое?
– Четверо, – поправил его Пир, указывая оттопыренным большим пальцем за плечо, в отсек силовой установки. – Еще один там.
– Итого – шестеро, – подытожил Паллистер. – Недурно!
– А