пока не нужно.
И только когда с оглушительной ясностью понял, что специально оттягивает неизбежный момент, стиснул покрепче зубы и шагнул вслед за кстати подвернувшимся Таросом в наполненную людьми комнату. Обновлённые способности с непривычной пока яркостью обрушили на него вал чужих эмоций, в которых при желании он мог бы теперь различить кроме радости, веселья и влюблённости ещё и доверие, любопытство, и даже настороженность. Неожиданно для анлезийца преобладающим в чувствах присутствующих оказалось именно любопытство, яркое, детское и немножко опасливое, именно с таким малыши заглядывают в найденный среди лопухов заброшенный колодец.
Упорядоченные силой энергии и собственной воли воспоминания, эмоции и знания сложились в его мозгу в стройную систему, которая позволяла полукровке по-новому, чуть отстранённо и свысока оценивать и осмысливать прошлое – как свои личные действия, так и поступки окружающих. И теперь Ливастаэр отлично понимал, почему отряд встречает его с таким дружным интересом. Как ни прискорбно было признавать, но факты упрямо твердили: его подъём на одну ступень к вершине самосовершенства вовсе не секрет для соратников.
Теперь поздно сомневаться в их осведомлённости, как и задавать вопрос, откуда они узнали или поняли чужую тайну. Гораздо важнее другое: сколько неповторимых и чрезвычайно дорогих сердцу ценностей лично он потеряет от принятого в непростой борьбе с самим собой решения. Что придётся обнаружить на алтаре собственного поступка – дружбу, доверительное отношение, уважение или ещё что-то, пока неизвестное?
Анлезиец до сих пор жалел о тех простых, но приятных вещах, которые стали ему недоступны после принятия второго цикла. Поднятие на первую ветвь незаметно и бесповоротно лишило парня милых, беззаботных вечеров, когда он с компанией друзей валялся в мягкой траве на берегу тёплого озера и по полпериода заливисто хохотал над незатейливыми шутками и байками сверстников.
Вскоре после обретения второго цикла Васт обнаружил, что шутки повторяются с ужасающей частотой, а незатейливые байки в конце концов сводятся к одной теме, какие пустоголовые у них подружки. Он стал намного реже приходить на любимое место и всё тише и неохотнее смеяться над знакомыми рассказами. А потом и вовсе перестал туда являться, когда заметил, как его присутствие чуть-чуть стесняет друзей. Не бывших, нет, просто немного отдалившихся.
Третий цикл он принял, когда влюбился в Яргелли и узнал, что она уже обогнала его по возрасту и собирается уйти на Сузерд. Тогда это было хоть и вынужденное, но правильное решение. А вот сегодня… он поступил так, не найдя другого выхода из ловушки, в которую сам себя загнал. И теперь Васту остаётся только смиренно ждать, какими потерями и разочарованиями обернётся для него это важное для любого анлезийца событие.
– Васт, – чуть внимательнее, чем обычно, глянула моряна и сразу привычно спрятала и глаза, и эмоции, –