бно отвечал на множество вопросов, касавшихся межведомственных расследований и арестов;
Стива Белангера, офицера Службы исполнения наказаний, который рассказал мне достаточно подробностей о жизни в тюрьмах особо строгого режима, чтобы я решила для себя никогда не совершать преступлений;
Криса Фасса, коллегу по колледжу и закадычного друга, который предоставил в мое распоряжение не только свои знания в области военно-прикладного ориентирования и реконструкции событий Войны за независимость, но и позволил мне потрогать свои ружья;
Аарона Кичли и Валери Вебер, двух почетных жителей Уильямстауна, которые так много рассказали мне о своем спокойном и прекрасном городе, что я не могла не использовать его в качестве места, где произошло убийство; других полицейских, агентов ФБР и сотрудников Службы исполнения наказаний, которые согласились ответить на мои вопросы, но попросили не называть в книге своих имен.
Эти люди поделились со мной своими знаниями. В некоторых случаях я художественно переработала эту информацию. В любых ошибках, которые из-за этого появились, повинна только я.
И, наконец, особые благодарности моему агенту, Домарису Роуленду, за то, что больше меня верил в мой талант; Ните Таублиб, которая решила рискнуть, напечатав эту книгу; Бет де Гузман, чье идеальное редактирование дало этой книге жизнь; моей семье и друзьям – Хитер, Долли, Мишель, Терри, Лори и Бетси – за их поддержку и неиссякаемый источник шоколада и моему жениху Энтони Радди, который находился рядом со мной и рисовал мне наше прекрасное будущее. Эту благодарность я никогда не смогу выразить словами.
Пролог
Он все понял, как только увидел ее в первый раз. Понял, наблюдая за ее красными и белыми помпонами, которые прыгали в воздухе. За длинными, светлыми локонами ее волос, которые перечеркивали голубое небо. Он навсегда запомнил ее белозубую улыбку, когда она выкрикивала кричалки группы поддержки, выделывая кренделя ногами вместе с остальными девушками на только что скошенной траве футбольного поля. Он был голоден – ее вид накормил его. Он ничего не чувствовал; теперь его сердце было готово разорваться от избытка чувств.
О ней он знал абсолютно все. Знал, что ее родители были уважаемыми жителями Уильямстауна, что само по себе было необычно для простых людей в этом оплоте либеральных художников и университетской профессуры. Он знал, что она происходила из достойной немецкой семьи, белокожие и светловолосые предки которой уже в течение четырех поколений владели местным магазином «Мэтьюз» и умудрялись существовать, не удаляясь дальше чем на четыре квартала от места своего рождения. Все они мирно умирали во сне, кроме прабабушки Терезы, которая умерла от того, что задохнулась дымом в возрасте семидесяти пяти лет, когда пыталась помочь вывести лошадей из горящего соседского стойла.
Он знал, что после тренировок в группе поддержки местной футбольной команды Тереза каждый день торопилась домой, чтобы помочь своим родителям по хозяйству. Она аккуратно расставляла по небольшим полкам банки с импортными оливками, пастой из шпината, а также упаковки с местными конфетами, сделанными из кленового сиропа, которые имели форму кленовых же листьев. В сентябре и октябре, когда городок был заполнен приезжими, восторгавшимися буйством красок на холмах и в лесах Вермонта, Терезе доверяли резать для туристов вермонтский сыр и домашнюю сливочную помадку. А потом сезон заканчивался, и она вновь возвращалась к своим домашним обязанностям, протирая пыль на полках, покрытых клеенкой в синюю клетку, драя деревянный пол, которому было уже более ста лет, и убирая посуду со столов, сделанных из вековых сосен. Это были ее обязанности с того самого момента, как ей исполнилось двенадцать лет, и он слышал, как ее отец не один и не два раза в течение дня говорил девочке, что ни на что другое она просто неспособна.
Тереза никогда не спорила. Она просто потуже затягивала свой передник в красную клетку, убирала локоны светлых волос со лба и продолжала мыть и тереть.
Она была популярной девочкой в средней школе, в которой училось не менее ста человек, – доброжелательной, но не слишком открытой, привлекательной, но слегка застенчивой. Тогда как другие семнадцатилетние ученицы в средней школе Маунт-Грейлок с удовольствием позволяли хватать себя за попку защитникам местной футбольной команды, а иногда позволяли себе насладиться вкусом запрещенного пива, Тереза каждую пятницу и субботу возвращалась домой не позже десяти часов вечера.
Мать Терезы говорила, что девочка была очень, очень аккуратная. Всегда делала домашние задания именно так, как того от нее требовали в школе, посещала церковь и аккуратно выполняла работу по дому. Их Тереза не позволяет себе проводить время со всякими пьяницами и наркошами, только не она. Она никогда не заходит за флажки.
Когда-то в молодости миссис Мэтьюз была так же хороша, как и ее дочь, но те времена давно миновали. Сейчас она представляла собой нервную женщину с выцветшими голубыми глазами, светлыми волосами грязного оттенка и рыхлым телом. Она так сильно зачесывала назад свои волосы, что кончики ее глаз слегка приподнимались. Крестилась она каждые две минуты, безостановочно перебирая свои четки.