собой две составные части еврейского народа после вавилонского пленения; она принадлежит известному немецкому историку древнего мира Теодору Моммзену: «История иудейской страны была также мало историей иудейского народа, как история папских владений была историей католицизма. Но жители Палестины составляли только часть, и не самую значительную часть иудейского народа. (Речь идет об эпохе эллинизма). Иудейские общины – вавилонские, сирийские, малоазиатские, египетские – были значительнее палестинских (…) Эти последние не играли такой важной роли, какую играла во времена империи иудейская диаспора, которая была чрезвычайно своеобразным явлением»[99].
По оценкам немецкого исследователя Адольфа фон Гарнака, в Римской империи в начале нашей эры проживало до 4,5 млн. евреев, в том числе в Египте их было около миллиона, в Сирии – более миллиона, в Палестине – 500 тысяч[100]. Наиболее крупным компактным скоплением евреев на тот момент была еврейская община Александрии. Общая численность тогдашнего населения этого города оценивается от 500 тыс. до 1 млн. человек; при этом евреи составляли около 40 % населения города. Таким образом, еврейское население Александрии, видимо, превосходило население Иерусалима даже в период его наивысшего расцвета[101].
Имеются другие оценки, но они не сильно разнятся между собой. Так, по данным историка Ж. Жюстера, общая численность евреев во времена Иисуса Христа составляла 6–7 млн.; авторитетный еврейский историк С. Барон полагает, что в первой половине I века н. э. еврейское население империи составляло 8 млн. человек[102]. Современные еврейские источники определяют численность евреев, проживавших в мире на момент падения Иерусалима в 70 г. н. э., в 8 млн. человек; эта цифра включает жителей не только в пределах Римской империи, но и за ее пределами (Вавилония, территория Ирана, Йемен, Эфиопия)[103].
Получается, что численность еврейской диаспоры по отношению к населению всей Римской империи находилась на уровне 10–12 %[104]. Исходя из общей численности иудеев, проживающих как в Иудее, так и за ее пределами, можно предположить, что число лиц, обязанных ежегодно вносить храмовую подать, было около 2 миллионов. При величине подати полсикля (эквивалентно двум римским динариям или греческой дидрахме) получаем, что ежегодные взносы в казну храма составляли 1 млн. сиклей, или 4 млн. динариев, или 400 талантов.
Сбор храмового налога среди евреев диаспоры был организован эффективно, потому что евреи за рубежом проживали компактно, достаточно изолированно от окружающего их населения и имели свои органы самоуправления. Это была сеть еврейских общин со своими кагалами[105], судами, синагогами, школами. Жесткий контроль со стороны раввинов и других начальников общин не позволял иудеям уклоняться от исполнения их священного долга – уплаты храмовой подати и других платежей в пользу Иерусалимского храма. Современный израильский автор Петр Люкимсон так описывает общинную жизнь евреев и сбор храмовой подати