как бы все получилось! Он же как клещ в тебя вцепился. А я Гусеву верю. Умеет он в людях разбираться.
И уже остыв, откинулся назад, добавив:
– Знал бы ты, Илья, перед КЕМ за тебя поручиться пришлось. До сих пор удивляюсь, как вообще «добро» дали…
Потом поспрашивал меня еще немного и ушел. Но, как и Карлсон, обещал вернуться. Гусев, задержавшись на минуту, похлопал по незабинтованному плечу и сказал, что все теперь будет хорошо. И что в дальнейшем будем работать вместе. Он меня, мол, никому не отдаст.
А затем пришел невзрачный старлей с фотографом. Они поздоровались, после чего на меня напялили гимнастерку, и фотограф, сделав портретный снимок, моментально смылся. Старлей же, представившись следователем особого отдела, ведущим мое дело, достал тетрадь и, расположившись возле тумбочки на табурете, стал задавать вопросы. Почти сразу все застопорилось. Буквально с Ф.И.О. Уже на это я не ответил. Но старшой не унывал, а продолжал копать дальше с мощью экскаватора. Вот он, будь я шпионом, меня точно бы расколол. Это даже не Гусев со своими хитрыми вопросиками. Это зубр настоящий. Но и на этот раз меня спасло незнание реалий. Полным дауном, конечно, не прикидывался, а мои ответы, похоже, хорошо вписывались в общую картину человека, потерявшего память. То есть, например, кто является руководителем Советского Союза, я ответил. А вот на вопрос, кто сейчас партийный руководитель Белоруссии, пожал плечами. Так же пожимал на вопрос о фамилии командующего немецкими войсками на нашем направлении и его начальнике штаба. Следователь спрашивал, названия каких городов и стран мне знакомы. Какие языки знаю. Позадавал вопросы на разных языках. После каждого вопроса внимательно смотрел и слушал, что отвечаю. Ну и в том же духе. Мурыжил часа два. Похоже, сам устал. В конце я, уже задолбавшись отвечать, спросил:
– Ну что скажете, товарищ старший лейтенант. Кто я? Шпион?
– На шпиона вы мало походите. Скорее, диверсант.
Старлей улыбнулся одними губами и продолжил:
– И слишком уж ненадежен способ внедрения. Я склонен, скорее, думать, что вы советский командир, возможно, из осназа. Очень у вас подготовка специфическая. Поэтому и думаю, что командир, для бойца вы чересчур резвый. Да и возраст… Но мы вышлем ваше фото в архивы и постараемся все выяснить. Так что, счастливо оставаться.
Он встал, поправил ремень и, пообещав еще встретиться, вышел. А я откинулся на подушку, переводя дыхание.
Вечером опять пришли Гусев с полковником. На этот раз с ними была мощная Зинаида Пална и Айболит. Меня опять размотали, и доктор, тыча пальцем, быстро говорил:
– Вот видите? Видите? А ведь была сложная операция! Пуля кость задела! Я же ему полплеча разворотил! А сейчас?!
Покосившись на плечо, я обнаружил, что шрам стал еще более бледным. Да что там более бледным. Его почти не видно было! Семен Лазаревич тем временем, подпрыгивая, продолжал:
– Если бы не я сам все делал, не поверил бы, что этот человек позавчера лежал у меня на столе! Но какая потрясающая скорость регенера