упаковывать вещи. Грузовик мне не понадобится. Все содержимое моей жизни, с книгами и одеждой, уместится в багажнике машины-универсала.
Встал в 6.30 и сел на автобус из Эшби-де-ла-Зух в Лестер. Приятно, однако, сидеть впереди и любоваться сельскими пейзажами за окном. И пока я ехал, мне хватило времени обдумать свою жизнь. Где я хочу оказаться через десять лет? Хочу ли я снова жениться и завести детей? Или я должен целиком посвятить себя публикации моей книги?
Надиктовал письмо Клэр Шорт[9] на профессиональный карманный диктофон «Филипс-398».
Уважаемая Клэр.
Прошу прощения, что обращаюсь к Вам по имени, но Вы столь дружелюбны и так легко сходитесь с людьми, что я уверен: Вы не обидитесь. Не согласитесь ли Вы приехать в Лестер и дать интервью для моей новой книги «Слава и безумие». Главная идея моей книги заключается в том, что все знаменитости в конечном счете сходят с ума и начинают считать себя сверхлюдьми.
Я не могу выплатить гонорар или оплатить расходы, но Вы наверняка получаете достаточное вознаграждение за выполнение своих министерских обязанностей. Меня устраивает вторая половина дня в воскресенье.
Будучи человеком честным и прямым, Вы, надеюсь, не станете возражать против откровенных высказываний в Ваш адрес. Шарфики, к которым Вы пристрастились в последнее время, производят не столь блестящее впечатление, как Вы, возможно, думаете. На мой взгляд, только француженки умеют носить шарфики. Почему бы Вам не купить французский «Вог», когда Вы в следующий раз будете пробегать мимо журнального киоска.
С нетерпением жду ответа.
Остаюсь, мадам, Вашим покорным и преданным слугой.
Когда я выходил из автобуса, одна из пассажирок бросила мне вдогонку:
– Насчет шарфиков в самую точку попали.
Луна в последней четверти.
Сегодня в магазине появилась Шарон Ботт. Прикатила в Эванс за нарядом для парада Гленна. Шарон доставала из сумки просторные одеяния и кокетливо прикладывала их к себе. Розовый пиджак мог бы украсить бегемота, а брюки с широченными штанинами запросто налезли бы на слона.
Представил Шарон мистеру Карлтон-Хейесу – вот они и встретились, две стороны моей натуры. Шарон Ботт, мать моего первенца, незаконнорожденного Гленна, олицетворяет алчность и слабость моей плоти, а мистер Карлтон-Хейес воплощает мое интеллектуальное и рассудочное «я».
Шарон оглянулась вокруг:
– Ой, скоко книжек!
И хихикнула, словно мы с мистером Карлтон-Хейесом разбазариваем свое время на легкомысленное и пустое занятие.
Я сказал, что Гленн пригласил нас на вечеринку в пятницу отпраздновать завершение начального курса боевой подготовки.
– Придется возвращаться за полночь, – посетовала она.
Я ответил, что не собираюсь ехать из Суррея ночью, поскольку плохо вижу в темноте, и предложил переночевать в гостинице.
Шарон чуть в обморок не упала от счастья.
– Гостиница! – вскрикнула она. – Супер! – Затем лицо