нынешним статусом.
– Почему?
– Сайлейн, что будет, если ты пострадаешь?
– Папа рассердится, – предположила девушка.
– А чем это чревато?
– Мы договорились, что он не будет вмешиваться в мою учебу.
– И защиту не поставит? – усмехнулась женщина. Даже не присматриваясь, она видела с дюжину защитных плетений, что окружали девушку.
– Уже поставил, – призналась Сайлейн. – Но…
– Защиту увидят все. Да, чары Повелителя могут и не заметить, но остальные, привычные нашему миру, придется снять, если ты хочешь сохранить свой статус в тайне. Как думаешь, Вильгельм пойдет на то, чтобы лишить тебя защиты?
– Но здесь меня защитят не хуже!
– Да, от нападений извне, но внутри… Малыш, его величеству для тревоги достаточно даже того, что тебя могут случайно уронить на тренировке или просто задеть локтем на пробежке.
– Но точно так же я могу упасть и пораниться во дворце. От места это не зависит.
– Ладно, объясняй ему сама, – покачала головой женщина. – Но потом не жалуйся. Если поступаешь на общих основаниях, то и относиться к тебе будут так же. Не выделяя среди прочих адептов. Бессонные ночи над фолиантами, тренировки изо дня в день, боль во всех мышцах… Ты действительно этого хочешь?
– Нет, – призналась девушка и добавила: – Но я хочу учиться. И, надеюсь, все будет не так ужасно, как вы описали.
Триша только усмехнулась.
Вильгельма ей удалось убедить, пообещав проводить во дворце каждый выходной, чтобы император мог убедиться в ее здравии, проконтролировать правильное питание, хотя сам он предпочитал совсем иной рацион за завтраком, нежели каша, которую готовили ей. Папа был морально готов и не к таким финтам дочери, а может, просто уже посетил школу и проинструктировал Филаира. В последнее верилось охотнее.
Весь свой выходной девушка провела в летней резиденции, в которую они с Вильгельмом перебирались, когда хотели побыть одни, забывая о долге и обязанностях коронованных особ. Они выходили в город (почему-то в этих случаях минимальное число охраны Вильгельма не смущало), обедали в каком-нибудь маленьком уютном кафе, бродили по лавкам или заглядывали на представление местного театра. Такие прогулки заканчивались поздно ночью, а потому ложились спать они тут же, в резиденции. И, разумеется, если императора будили в срок, то его невесту, считая крайне болезненной и хрупкой особой, предпочитали наградить лишним часом сна.
В этот раз все случилось именно так. Камердинер, господин старой закалки, не привыкший, чтобы женщины работали или учились, разбудил ее слишком поздно, и теперь Сайлейн неслась по пустому коридору четвертого этажа, молясь, чтобы магистр дель Фальен заболел, или сломал ногу, или хотя бы опоздал, потому что в противном случае…
Додумать девушка не успела. Чудом, а вернее, благодаря поразительной реакции вышеупомянутого магистра, Сайлейн не сбила его с ног и даже